Жужжащие. Естественная история пчёл

«Мы не можем проследить связь между убылью пчел и конкретным химикатом или классом химических соединений», — тут же пояснила Диана, словно предчувствуя череду вопросов с моей стороны. Мне хотелось знать, что она думает по поводу группы пестицидов, называемых неоникотиноидами, к числу которых относятся некоторые из наиболее популярных сельскохозяйственных и садовых товаров на рынке. Неоникотиноидные пестициды (сокращенно неоники, neonics) могут применяться в самых различных формах, но при этом все они — инсектициды системного действия, то есть обладают одним общим свойством: способностью проникать и накапливаться во всех тканях растений. Это означает, что листья, почки и корни будут нести смертельную угрозу любителям их пожевать, предотвращая излишнюю обработку растений химикатами. Отсюда также следует, что неоники могут проникнуть в состав нектара и пыльцы и впоследствии оказаться в пище прилетающих на растение пчел. Нет сомнений в том, что в высоких концентрациях неоники ядовиты (в конце концов, они были разработаны, чтобы убивать насекомых) и что случаи неумелого их применения определенно привели к убыли местных медоносных и других местных пчел тоже. Лабораторные исследования также выявили причастность неоникотиноидов к таким негативным проявлениям у пчел, как нарушение поведения, связанного с поиском и добыванием корма, и способности безошибочно находить дорогу к своему гнезду (так называемого хоуминга), вплоть до сокращения продолжительности жизни и снижения плодовитости — то, что ученые называют сублетальными воздействиями. И вот тут как раз мнения расходятся, так как при полевых исследованиях медоносных пчел не было обнаружено однозначного воздействия неоникотиноидов на уровне колонии. Пчелиные семьи из ульев, установленных среди участка с культурами, обработанными этими инсектицидами, зачастую выглядели вполне здоровыми, а сторонники этих препаратов утверждают, что подавляющая часть домашних медоносных пчел в нормальных условиях сталкивается лишь с мизерной долей этих химикатов. Но существуют и более убедительные свидетельства того, что неоники наносят урон диким шмелям и одиночным пчелам и даже причастны к гибели других видов, не являющихся мишенями, включая насекомоядных птиц. На фоне все возрастающих споров Европейская комиссия в 2013 г. запретила применение нескольких типов неоникотиноидных пестицидов и, как сообщается, рассматривает вероятность дальнейшего расширения ограничений.

Диана, как и большинство других ученых, с которыми я общался, не поддерживает полного запрета неоникотиноидов. «Сейчас нужно больше продвигать идею комплексной системы защиты растений от вредителей вместе с защитой опылителей, — сказала она. — Необязательно отказываться от пестицидов, но нужно всякий раз задаваться вопросом: что однозначно необходимо использовать, но при этом не навредить пчелам?» (Когда она это произнесла, я тут же вспомнил о том, как трепетно подходят к применению пестицидов фермеры, выращивающие люцерну в Туше: постоянно ищут более безопасные для пчел средства, пробуют разные дозировки и применяют их только с наступлением темноты, когда все солончаковые пчелы уже надежно укрылись на ночь. «Мы все время думаем об этом», — признался мне тогда Марк Вагонер.) Как бы там ни было, сельскохозяйственные угодья, подпавшие под запрет использования неоников, станут важным полем для исследований, которые позволят ученым оценить не только изменения состояния популяций пчел, но и воздействие любых других химикатов, применяемых в качестве альтернативы. Между тем Диана и ее коллеги осознали, что неоники являются всего лишь частью гораздо более сложной проблемы, связанной с пестицидами.

«Мы были потрясены», — сказала Диана, вспоминая результаты первого крупномасштабного анализа следов химических соединений в пыльце, меде, воске и теле пчел. Пробы из десятков ульев со всей Северной Америки показали наличие в них 118 различных пестицидов — не только современного образца, таких как неоники, но и тех, что годами и десятилетиями сохранялись в окружающей среде. «По сути, все то, что когда-либо применяли, — произнесла она, и впервые за время нашего разговора в ее голосе прозвучали нотки возмущения. — ДДТ[163] все еще обнаруживается в пыльце!» Среди посторонних веществ содержались фунгициды, гербициды, акарициды и широкий спектр инсектицидов. Но дело не в разнообразии химикатов, а в том, что они были практически повсюду. Среди 750 проанализированных проб «чистыми» оказались только один образец воска, три образца пыльцы и 12 взрослых пчел. Во всех остальных в среднем присутствовало от шести до восьми видов пестицидов на каждую пробу. И вот здесь начинается все самое интересное.