Жужжащие. Естественная история пчёл

«В нашем распоряжении сейчас более чем 4000 гектаров плантаций, отведенных под миндаль», — сообщил мне Эрик, отметив, что все больше садоводов проявляют желание сделать что-нибудь хорошее для пчел. У него, как содиректора по проблемам сохранения опылителей Общества «Ксеркс», имеется уникальная возможность оказать им помощь. Основанное в 1971 г. и названное в честь вымершей калифорнийской бабочки[167] из семейства голубянок — Ксеркса (Glaucopsyche xerces), — оно является единственной крупной некоммерческой организацией в Северной Америке, занимающейся сохранением насекомых и прочих беспозвоночных. Эрик примкнул к Обществу в 2008 г., как раз тогда бедственное положение медоносных пчел из-за коллапса пчелиных семей привлекло внимание всего мира. С того времени организация расширилась, что в значительной мере было вызвано ростом обеспокоенности судьбой опылителей со стороны общественности. «По-моему, я стал пятым или шестым членом команды, — сказал он. — Теперь нас уже 50». Подобная же тенденция помогла двум другим похожим организациям упрочиться и преуспеть в Великобритании: это Buglife, образованная в 2002 г., и Bumblebee Conservation Trust (Траст по охране шмелей), основанный в 2006 г. Совместными усилиями эти организации содействовали принятию конкретных мер на фоне всеобщей озабоченности участью пчел: например, включению гавайских голых пчел (Hyaleus, или Prosopis) в список американских видов, находящихся под угрозой исчезновения; корректировке пестицидной политики и учреждению первого в мире шмелиного заповедника в Лох-Левене (Шотландия). Многие годы я следил за подобными действиями с беспристрастным интересом человека, ежегодно выписывающего чеки на пожертвования. Теперь мне хочется больше узнать обо всем этом. Что означает «обеспечение сохранения местообитаний и их восстановление» для самих пчел и, что гораздо важнее, приносит ли это результаты? Когда Эрик пригласил меня на день составить ему компанию среди полей, я решил не упускать такого случая.

«Сегодня мы посмотрим все от начала и до конца», — сказал он, пока мы проезжали мимо бесконечных рядов миндальных деревьев, а также фисташковых деревьев, олив и редких полей подсолнечника, томата и риса. Мы немного опаздывали к месту нашей первой остановки — саду, в котором начали приниматься меры по охране пчел; а затем Эрик планировал показать мне хорошо обустроенную живую изгородь вдоль дороги длиной в 1,5 км — один из первых проектов, осуществленный им для «Ксеркса». Близ небольшого городка Орланд мы свернули с шоссе и заплутали среди садов на однотипных проселочных дорогах, сбивших с толку GPS-навигатор. «А вот и местное растение!» — неожиданно заявил Эрик и нажал на тормоза. По зарослям желтых цветущих гринделий в придорожной канаве он понял, что мы у цели.

Двое его сотрудников уже прибыли на место, и мы встретили их на пыльной обочине, отделяющей правильные ряды садовых деревьев от дороги. Они увлеченно беседовали с высоким широкоплечим мужчиной, которого в иной обстановке можно было принять за профессионального спортсмена. Это был Брэдли Бафер, фермер в четвертом поколении, семья которого владела этой большой рощей и многими другими, контролируя значительную долю быстро растущего рынка экологически чистого миндаля. Корпорация General Mills, один из крупнейших закупщиков его продукции, недавно предписала своим поставщикам следовать политике сохранения опылителей, в результате чего Баферы обратились в «Ксеркс». «Там в самом деле отнеслись к этому с пониманием», — сказал мне Эрик, да и Брэдли Бафер годами проводил собственные эксперименты с местными растениями. Гринделии в канаве были посажены им, он и обочину дороги засеял люпином, маками, фацелией и кларкией. Была середина лета, так что большинство этих раннецветущих растений представляли собой сухие остовы, правда некоторые маки и вьюнки выглядели вполне свежими. После обмена рукопожатиями я заметил мелькающие среди ярких венчиков темные пятнистые крылья бабочки-нимфалиды (Junonia coenia), что, несомненно, было добрым знаком.