Читаем Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии полностью

На вопрос собеседника, что же психолог может сказать о сновидении, Юнг изложил ему свое мнение, которое сводилось к тому, что мужчина ищет себе смерти в горах и что при подобной установке может действительно погибнуть. В ответ на это собеседник рассмеялся и сказал, что все это чепуха, поскольку именно в горах он расслабляется и отдыхает. Юнг попытался разъяснить собеседнику всю серьезность его положения и порекомендовал ему воздержаться от горных прогулок, но тот попросту отмахнулся, посчитав юнговское толкование его сновидения не имеющим никакого смысла.

Полгода спустя Юнг узнал о гибели этого человека. Оказывается, при спуске с одной чрезвычайно опасной вершины, альпинист буквально шагнул в пустоту и упал на стоящего под ним горного проводника. Оба разбились насмерть.

Касаясь данного случая, Юнг не только подчеркнул важность понимания смысла сновидения, но и показал то, какой может быть функция сновидения.


«Оно отображает некоторые жизненно важные коренные наклонности личности – или такие, которые имеют значение на всем протяжении жизни, или такие, которые особенно важны в настоящий момент. Сновидение объективно констатирует все это, не обращая внимания на сознательные желания и убеждения человека».


Уделяя значительное внимание как своим собственным сновидениям, так и сновидениям пациентов, Юнг разделял точку зрения Фрейда, согласно которой сновидения являются «королевской дорогой» к пониманию бессознательного. Более того, по его убеждению, главная заслуга основателя психоанализа состояла именно в открытии метода исследования бессознательного, в частности сновидений. По его собственному выражению, Фрейд был первым, кто предпринял мужественную попытку «отворить потайные двери сновидения».


«Открытие того, что сновидение имеет значение и что существует доступ к его пониманию, вероятно, самый значимый и самый что ни на есть ценный компонент фрейдовских изысканий».


Подобно Фрейду, Юнг уделял значительное внимание сновидениям и их толкованию. Однако в отличие от основоположника психоанализа, усматривавшего в сновидениях работу исключительно бессознательных механизмов, он учитывал компенсирующие отношения между бессознательным и сознанием, а также считал, что бессознательная прогрессивность и сознательная регрессивность образуют пару противоположностей, поддерживающих равновесие. Одновременно он говорил не только о компенсирующей функции сновидений, но и о том, что в сновидении может иметь место коррекция представлений.

Кроме того, Юнг усматривал в сновидении не только ключ к разгадке этиологии неврозов, но и диагностически полезный эффект, связанный с терапевтической подсказкой и неким прогнозом. При этом, как и Фрейду, ему была понятна необходимость осознания содержащегося в сновидении бессознательного материала. Не случайно он говорил об ассимиляции сознанием содержаний бессознательного. Однако под ассимиляцией он понимал не просто осознание бессознательного, а проникновение сознательных и бессознательных содержаний друг в друга.

Поэтому и содержание сновидений воспринималось Юнгом в качестве реальности, которую необходимо включать в сознательную установку. Если человек не делает этого, то он остается в плену односторонней сознательной установки, требующей бессознательной компенсации, являющейся эффективной только тогда, когда она взаимодействует с сознанием.

Фрейд ориентировался на каузальное (причинное) толкование сновидений, в то время как Юнг учитывал и финальный (целеполагающий) способ рассмотрения сновидений, считая, что все психическое требует двойного способа рассмотрения. В этом отношении он поддерживал Адлера и исходил из того, что, наряду с ориентированным в основном на прошлое вопросом «почему», не менее важным является также обращенный в будущее вопрос «для чего».

Подход, использующий сновидения только для выявления этиологического фактора, предполагающего поиск детских переживаний, оценивался Юнгом как предвзятый и игнорирующий значительную часть того, что может дать сновидение. По его мнению, чисто каузальная установка является не только ограниченной, но и не отвечающей сущности сновидения и природе невроза.

Фрейд полагал, что сновидение имеет редуцирующую функцию. Юнг признавал, наряду с этой функцией, также проспективную функцию сновидения, способствующую появлению в бессознательном некоего плана, символическое содержание которого является проектом для решения внутрипсихических конфликтов. Данная функция сновидения соотносима не с каким-либо пророчеством, а с предварительным комбинированием вероятностей. Она выходит за пределы терапевтического успеха в аналитической ситуации и имеет отношение к той цели человека, которая связана с индивидуацией, реализацией целостности личности. Это означает, что, с точки зрения Юнга, открывающиеся сознанию в сновидениях процессы воспринимались бы аналитиком как менее запутанные, если бы он знал о целях бессознательной тенденции.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда лекций

Литература – реальность – литература
Литература – реальность – литература

В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.

Дмитрий Сергеевич Лихачев

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы

Эта книга не даст ответа на вопросы вроде «Сколько весит Зеленый Фонарь?», «Опасно ли целоваться с Суперменом?» и «Из чего сделана подкладка шлема Магнето?». Она не является ПОЛНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ АМЕРИКАНСКИХ КОМИКСОВ, КОТОРУЮ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ВМЕСТО ВСЕХ ЭТИХ КОМИКСОВ И ПОРАЖАТЬ СВОИМИ ПОЗНАНИЯМИ ОКРУЖАЮЩИХ.В старых комиксах о Супермене читателям частенько показывали его Крепость Уединения, в которой хранилось множество курьезных вещей, которые непременно были снабжены табличкой с подписью, объяснявшей, что же это, собственно, за вещь. Книжка «Тайная история комиксов» – это сборник таких табличек. Ты волен их прочитать, а уж как пользоваться всеми эти диковинками и чудесами – решать тебе.

Алексей В. Волков , Алексей Владимирович Волков , Кирилл Сергеевич Кутузов

Развлечения / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука