Зигун

— Да ничего особенного, — начал рассказывать Зигун. — Ехал с дачи, спешил. Я всегда старался выезжать, когда меньше пробок. Это было утро субботы, когда все ехали на дачу. Большую часть пути уже проехал, но тут позвонила жена с вопросом, где ее ключи. У нас все ключи лежат… лежали в одном месте на полочке. У каждого члена семьи была своя связка. Отличались они количеством ключей и брелочками. Видимо, в тот день я перепутал ключи и случайно взял не свою связку… Ну и вот, было прекрасное настроение, торопился домой, ну и дорога позволяла — скорость была под сто шестьдесят или поболее. И вот раздается звонок. Я взял трубку: в одной руке был телефон, другой держал руль. Сказал жене, что мог и прихватить ее ключи. Лезть в карман, чтобы посмотреть, какие с собой ключи, на такой скорости как-то не очень хотелось. А жена говорит: «Я же просила не брать мои ключи!» — и мое прекрасное настроение куда-то улетучилось. И часто, спрашиваю, я брал твои ключи. Не помню, говорит, вроде только один раз. Я тем временем уже взвинченный был — и стоило же из-за одного раза звонить мне в дороге и наезжать. Пообещал, что сейчас приеду и верну — и бросил трубку. А настроение уже никакое, злющий был, а злость — плохой попутчик, да еще и на большой скорости. Ехал я по Липкинскому шоссе — эта дорога идет параллельно МКАД и считается Мытищинским районом, хотя до Москвы тут несколько сотен метров. Дорога имела две полосы. Еду, передо мной фура, навстречу шла еще одна. Теперь я злился уже на них: тут же знаки везде висят — грузовым проезд запрещен. Что ж у нас за порядки такие, которые никто не соблюдает! Втопил я газ — и пошел на обгон. Наверное, такой же шумахер ехал за фурой, которая шла мне навстречу. В итоге получилось так, что мы стали обгонять свои фуры одновременно… ну и, конечно, все наши расчеты пошли не по плану. Летели мы лоб в лоб друг другу, затормозить и уходить обратно на свою полосу я не успевал, он тоже. Машина у меня была мощная, мне уже ничего не оставалось, кроме как завершить маневр и обогнать свой грузовик, чтобы вернуться на свою полосу. И я все же смог обогнать грузовик и вернулся на полосу! Только теперь из-за того, что пришлось втопить полный газ, моя машина оказалась гораздо ближе к встречной машине, которая тоже отчаянно пыталась обогнать свой грузовик. И обогнала бы, если бы я не был вынужден сильно прибавить скорость. Ситуация патовая: сзади летел грузовик, и если резко затормозить, он влетел бы в меня. А дальше все произошло моментально: удар лоб в лоб не оставил никому шансов, не спасли даже подушки безопасности. А я еще и не был пристегнут… Моя машина перевернулась на бок после удара. Я лежал на боку, зажатый. Подбежали люди, но перевернуть тяжелый джип не смогли, меня вытащить тоже не получилось. Самое удивительное — все это время я был в сознании, все видел и слышал, только еле шевелил руками. Телефон оказался при этом прямо перед моим лицом, и по WhatsApp пришло сообщение от старшего сына: «Мне деньги нужны на подарок. На день рождения к другу иду. Дашь?» Я смотрел на экран — и не знал, что и думать. Стало даже смешно: вместо того, что бы вспоминать всю свою жизнь, как обычно это делают герои фильмов перед смертью, мне надо было решить гораздо более важную проблему — давать или не давать деньги на подарок… «Ну что молчишь?» — пришло еще одно сообщение. Как бы, думаю, я хотел сейчас с тобой поговорить, сынок. Только не о деньгах, а о том, о чем мы никогда не говорили. О семье, о мечтах, о людях… И что только мешает говорить обо всем при жизни. Наверное, человеческая натура такая…

Зигун замолчал. Этой ночью ему приснился сон: они с братом сидели в маленькой беседке, оба уже взрослые. Беседка была маленькая, сидеть было тесно, мешали высокие подлокотники. Шел дождь, и они пережидали под навесом беседки, когда он кончится. Зигун слегка развернулся в беседке, и его голова оказалась на плече брата. Он вдруг понял сейчас, что при жизни никогда не обнимался с братом, и от этого ему стало невыносимо горько. Мальчишкам было не положено проявлять чувства, но сейчас ему так захотелось обняться с братом, прижать его к себе…

Егор по-прежнему молчал, понимая, что сейчас не стоит говорить. Зигун же продолжил свой рассказ об аварии: