Зима

— Плющ, ты всё неправильно понял, — перебил его Омель. Плющ раздражённо выдохнул сквозь зубы: хоть он и был сейчас, мягко говоря, не в самом лучшем расположении духа, а всё же свою последнюю ошибку повторять не желал — и заставил себя выслушать всех участников конфликта. — Мы с Линой просто гуляем вместе. Да, не первый день. Да, нам это нравится. Но ничего больше! Всё началось с того, что я случайно врезался в неё на льду Сталки… Лине было одиноко без тебя; я решил побыть с ней, чтобы она не грустила и не скучала… — («Вижу я, как вы тут вдвоём не скучаете…» — подумал Плющ.) — Я не имею на неё никаких притязаний. Мы дружим, это правда. Но разве это должно мешать тебе дружить с ней тоже?

— Омель, пойми… — тихо ответил сталкер, внутри которого от слов подростка мелькнула искра стыда. Но она была слишком слаба, чтобы разгореться в полноценное пламя. — Лине следующей осенью будет шестнадцать. Она уже не девочка, чтобы водиться с тобой и такими, как ты, подростками. Понимаешь, в её возрасте пора бы серьёзно относиться к любой привязанности, к любым отношениям. В том числе, например, со мной. И осознавать, что дружить с двумя парнями сразу — недостижимое удовольствие: одному из них это может не очень понравиться.

— Плющ, моя привязанность к Омелю не такая, как… к тебе… — сказала Лина. — Он просто поддерживал меня, пока ты болел и не виделся со мной. Ты же — другое дело. На тебя я хочу опираться, но в последнее время такой возможности не было. Теперь появилась. Ты мог бы не кричать на меня, а понять и простить. Сделай это сейчас, пока не повторилось то, что произошло в прошлый раз. Пожалуйста. Ты мне нужен, Плющ. Честно. Омель, ты же… не против?

— Нет, — покачал головой подросток и отступил ещё на шаг. — Я… понимаю, что… не имею на тебя никаких прав, Лина. Извини, если что. Я… пойду.

Он прошёл мимо Плюща и Лины и повернул за угол одного из домов, пропав из виду.

Сталкер и сталочка остались вдвоём. Им было неловко друг перед другом.

Плющ смутно понимал, что в состоявшемся разговоре было что-то неправильно, но всё ещё не хотел, чтобы между — или хотя бы рядом с ним и Линой стоял этот мальчишка. Не его, Омеля, это дело. Только и всего. Вообще-то сталкер хотел предложить девушке выбор: или он, или эта мелочь. Но сталочка выбрала его, Плюща. Что ж, хоть это радует.

Лине же казалось, что подросток мог бы не уходить. Плющ не должен был гнать его, а сам Омель не должен был так поспешно сдавать позиции. Пусть он и не претендует на неё так, как Плющ, но почему ему нельзя быть просто-напросто её приятелем?

Они стояли лицом друг к другу, не зная, что сделать, что сказать. Вокруг них завыл холодный ветер, внося свой голос в эту немую сцену.

Наконец, Лина сделала шаг вперёд, прижалась к Плющу, обняла его; юноша немного растерянно обнял её в ответ.

— Плющ, что же ты сделал?.. — прошептала сталочка.

— Надеюсь, ничего особенного, — задумчиво ответил Плющ. — Пообижается немного и перестанет. Я не говорил, чтобы он вообще к тебе не приближался. Я всего лишь имел в виду, чтобы он не… дружил с тобой так же крепко, как я.

— Но он понял тебя именно так. И ты уже, наверное, понял, что у нас не получится таких же крепких отношений, как раньше.

— Мы попробуем всё исправить, — сказал Плющ и обнял Лину ещё сильнее. — А за Омеля не беспокойся. Если он так долго за тобой подглядывал, то я уверен, что он не оставит тебя и теперь.

«Главное, чтобы у нас всё встало на свои места. И чтобы он случайно моё не занял», — подумал сталкер.

Лагерь экологов, в это же время.

Зелма стояла среди деревьев около лагеря и выжидательно глядела на кучку зелёных домиков. Разведчицу оттуда не было видно: толстый ствол, усаженный паутиной тонких голых веток, служил почти идеальным укрытием.

Она ждала Матвея. В последние дни он почему-то не желал с ней видеться, ссылаясь то на какие-то дела, в наличии которых Зелма сильно сомневалась, то на усталость и не очень хорошее самочувствие. Разведчице такое положение дел не сказать чтобы нравилось. Она уже поняла, что Туманов ей нравится, подозревала, что и она ему — тоже, и не хотела, чтобы им что-то мешало. Или кто-то.

Полчаса назад Зелма отправила Матвею на браслет сообщение с просьбой встретиться — в довольно-таки настойчивом тоне. Местом был выбран не перелесок между лагерем и деревней, поскольку там их было легко найти. Нет: Зелма поступила умнее — написала, чтобы эколог пошёл на север и чуть углубился в лес, а там уж она его увидит и подойдёт. И они смогут, наконец, нормально поговорить.

Вот и Матвей; Зелма сразу узнала его по мощной фигуре. Вышел из рабочего блока и, на всякий случай оглядевшись, направился в нужную сторону. Подходя к деревьям, он несколько раз оборачивался, словно опасался, что за ним могут подглядывать. Разведчица вздохнула: она-то знала, что — могут. Точнее, может. Кто-то кроме неё…

Вскоре эколог оказался под защитой деревьев; теперь его очень трудно было заметить из лагеря. Зелма вздохнула с облегчением и вышла из своего укрытия.

Он хотя бы пришёл. Значит, ещё ничего не потеряно.