Зима близко. Том 1

Быстро работать мы стали не только из-за увеличения количества работников. На каждое дерево поставили двоих лесорубов — и это уже сказалось на эффективности.

Прежде, когда рубил один человек, ему постоянно приходилось менять место, потому что даже широкого топора не всегда хватало, чтобы подрубить ствол. Были, конечно, тонкие сосны, до двадцати сантиметров в диаметре, которые можно было и узким топориком обработать, но большая часть деревьев обладала хорошей толщиной. И гораздо проще работать было с двух сторон.

Так, постепенно вырабатывалась и середка, и потом следовала пара-тройка хороших ударов по обратной стороне ствола, волокно рвалось, и сосна эффектно падала. Для каждого дерева по времени получалась немалая экономия времени.

Кроме того, перетащить при помощи рычагов длинное и тяжелое дерево вчетвером было проще, чем вдвоем. При этом всегда эффектно срубалось все лишнее, сбрасывалось в кучи, а хворост отправлялся в Рассвет. За три часа рубки в деревню ушло шесть полностью загруженных телег.

— Хорошо продвинулись! — воскликнул я, когда все сели передохнуть.

Лесорубы вытирали пот, проверяли топоры, разводили пилы. Смотрели, что делать с огромным количеством пней, на которые пока никто не смотрел, как на тяжелую работу. Парочку пней, правда, пытались сжечь, но обуглившиеся остатки так и торчали из земли. Проще не стало.

Работники достали легкий перекус — у кого что было с собой, но не успели они начать есть, раздался крик:

— Иду-у-у-ут!

И все тут же вскочили с собственных мест: к нам приближалась целая колонна телег, по меньшей мере, четыре. Телеги остановились у самого начала просеки. Люди, что ехали, спрыгнули на землю и толпой направились к нам.

Я насторожился. Слишком уж активно кто-то собирался включиться в работу.

— Парни Сенока сказали, что тут есть, что сделать? — белобрысый выделился из толпы человек в пятнадцать и подошел ближе, протянув мне руку. — Ты же Бавлер?

— Именно так, — я посмотрел — все как на подбор, рослые и широкоплечие. Тут каждому можно по бревну на плечи положить, и они не хуже лошадей протащат их за собой до самого Рассвета. — И тут работы непочатый край, — я обвел руками просеку и место, которое нам предстояло расчистить дальше. — Можно рубить. Можно корчевать. Можно сразу корчевать, а мы продолжим рубить. Можно с нами рубить, а потом с нами же и корчевать. Ветки везем в Рассвет. Пни оставляем тут, по возможности лишнее сжигается.

— А то мы не знаем, как работать надо, ха! — фыркнул белобрысый. — Отля знает, как надо работать. Мы — корчевать!

И вся группа отправилась прочь. Действительно, Отля был прав, когда решил заняться корчеванием. Пусть этот процесс ни разу не был простым даже для опытных лесорубов, но у него был свой метод и пара лошадей, которые работали куда лучше, чем человек и лом.

К полудню к нам присоединился Нороп, помогать в рубке деревьев.

— Бавлер, — выдохнул он, тряся руку. — Спасибо тебе.

— Что дал отдохнуть? Шутишь? Ты вчера вымотался, а тебя твоя жена хотела с утра пораньше сюда отправить! — воскликнул я. — Нет, уж, я иначе не мог. Ты же отдохнул?

— Так точно! — Нороп махнул топором. — А это кто к нам пожаловал?

— Подмога, — и я присмотрелся к тому, что происходило у нас за спиной.

А посмотреть там было, на что. Никто не раскапывал каждый пень. Не рыл яму в половину человеческого роста, пробиваясь через землю и песок. Не рубил каждый корень, оставляя внутри половину остатков.

Отля делал все гораздо проще. Он брал пару лошадей — видно, что одной лошадиной силы в этом процессе маловато было. Соединенные вместе упряжью, они давали хорошую тягу.

Тянули они толстенный канат, пожалуй, с предплечье лесоруба. Канат проходил под пнем, петляя между корней — отверстие под него пробивали чем-то типа лома. Это отнимало максимум минут десять, не больше. Если везло, и корней на пути лома не встречалось, то с первого раза, всего за две минуты, пень опоясывали канатом.

Однако тянули его не вдоль поверхности земли — это было неудобно, потому что половина корней упиралась бы и мешалась, пока другие корни шли внатяг. Хитрая система Отли включала в себя дополнительный элемент — толстое, но сравнительно короткое бревно.

Плечо меняло угол выворачивания пня и потому лошади не волокли, а выдирали корни вверх, взрывая землю. Как только показывались корни, процесс шел гораздо быстрее. Только земля в разные стороны разлеталась.

Но для некоторых случаев и пары лошадей было мало. Тогда помогали лома и люди. Один человек вставал у пня, поддевая его ломом. Или же обрабатывал отдельные корни. Другой тянул лошадей — не слишком большая помощь для двух мускулистых жеребцов, но против такого не могли устоять даже пни вековых сосен.

— Во дают... — восхитился Нороп. — А мы тут все стоим!

Да и время было уже за полдень. Но вскоре выяснилась новая проблема — нужно было решать задачу с отвозом веток и хвороста в Рассвет.

Пришлось использовать больше телег, но меньше лошадей — отобрать такую силищу у бригады Отли я никак не мог.