Зима&Детектив

Или это подкат такой? К нему конкретно? А что? Почему не закрутить интрижку с соседом, когда два года вдовства не принесли отношений и не открыли никаких перспектив?

– Спасибо – да или спасибо – нет? – потребовала конкретики настырная дама.

– Скорее нет, чем да.

Он неожиданно развеселился, поймав себя на мысли, что рассматривает неясное изображение ее рта. Ему показалось, или он действительно яркий и пухлый? А почему ему всегда казалось, что вдова-соседка серая мышь? Потому что одевается как-то серо и невзрачно или постоянно прячет от него лицо при редких встречах на улице?

– В общем, ваш неопределенный ответ наводит меня на мысль, что вы еще не определились. Простите за каламбур, – быстро и строго произнесла дама. – Я зайду позже.

Он не успел сказать ей, что приходить не следует ни позже, ни когда-либо еще. Он сам убирает свой дом, тщательно и достаточно умело. Он возглавлял бизнес, да, но был не из тех бизнесменов, которым прислуживает сразу несколько человек. Он мог себе позволить уборщицу, но почему-то не желал. Три обитаемых комнаты способен был убрать и сам, в остальных орудовал робот-пылесос. Окна два раза в год ему мыли, но постоянно держать в штате прислугу он считал для себя лишним. Не барин, сам справится. Да и с чем, собственно, справляться? Рубашки и костюмы забирал из химчистки. Она соседствовала с его офисом. С джинсами и спортивными костюмами справлялась стиральная машина.

Он обходился без помощи извне. У него получалось. Он привык.

И вдруг…

Является тетя из соседнего дома и навязывает свои услуги. Артем раздраженно покусал губы. Зачем она ему здесь? Ей надо денег срубить перед праздником, а он при чем? Подумав, он решил, что даст ей денег просто так, и пусть убирается. Только не в его доме, а из его дома.

Он пошел в кухню, съел доставленный с утра ростбиф с печеной картошкой, выпил морса и полез в кладовку за гирляндами и игрушками. Оказалось, праздничного новогоднего добра целых пять больших коробок. Когда он распотрошил коробки и разложил на полу шары, мишуру и гирлянды, ступить было негде. Ну, какая, скажите, уборщица? Он даже пылесос выключил, чтобы тот случайно сюда не заехал и не сжевал все это сверкающее добро.

Но соседская тетя оказалась очень настойчивой и позвонила в его ворота еще раз ближе к вечеру, точнее в девятнадцать тридцать. Он только хотел ответить ей отказом, как залился домашний телефон. Требовательно, долго. Так звонить он мог только оттуда, где сейчас жила его дочь и бывшая жена.

Странно, почему не на мобильный? Он растерялся и от неожиданности отпер ворота нажатием кнопки, впуская настырную соседку в униформе и вязаной шапке с логотипом компании, которую она благополучно обанкротила. А ноги уже несли его к стационарному телефону, висевшему на стене кухни слева от входа.

– Да! – громко крикнул он в трубку, испугавшись, что опоздал, отвлекшись на соседку. – Анька, ты?

– Я. Чего кричишь? – каким-то незнакомо тихим голосом поинтересовалась она.

– А чего не на мобильный?

– Он у тебя выключен потому что, – снова тихо, без ехидства и наскока ответила бывшая жена.

– Чего вдруг обо мне вспомнила? С наступающим праздником хочешь поздравить?

Краем глаза он увидел, как в дом вошла тетя из соседнего дома и, стащив с головы шапку, принялась деловито осматриваться. Вот зачем она здесь, а? Неловкие руки ее впустили, а языку теперь выпроваживать!

– Праздник подождет, Артем. – Анна неожиданно всхлипнула. – У нас беда… Марта пропала!

Глава 2

Он точно помнил, что не стал заполошно орать: «Как пропала? Куда пропала? Когда пропала?»

Он помолчал и принялся ее допрашивать, четко, по пунктам. Он обязан был выяснить причину, добраться до истины. Но дело в том, что на том конце провода его ни черта не понимали! Анна рыдала, причитала и без конца возвращалась к теме их развода.

– Ах, вот если бы ты не был таким засранцем, то мы бы все вместе жили до сих пор…

Если бы уделял больше времени семье, все удалось бы сохранить. И надобности эмигрировать бы не было…

Марта всегда чувствовала себя здесь чужой. Она так и не нашла общего языка с отчимом…

У него кончились силы слушать ее вой возле уха. Он, включив громкую связь, уселся прямо на пол под висевшим на стене телефонным аппаратом, и с силой дернулся, услышав от входа легкое покашливание.

Соседка в униформе уборщицы! Он о ней совсем забыл, перепугавшись за дочь. В дом впустил и забыл. А она – тут как тут – и не подумала уйти. Стоит, подслушивает, головой крутит. Мокрую от дождя вязаную шапку стащила с головы, тискает в руках. Коротко стриженные волосы стоят ершом. Что за чудо такое!

– Простите, что вмешиваюсь, – вдруг подала она голос, подходя ближе и почти прилипая губами к динамику телефона. – Кто и когда видел ее последним?

– Это кто?! – сразу взвизгнула Анна. – Ты с бабой?

– Допустим, – проговорил он назло ей, задирая голову. – Это так важно теперь, после десяти лет в разводе? Ответь на вопрос, пожалуйста.

– Она пришла из школы. Мы пообедали. Все было как всегда. – неожиданно послушалась Анна. – Потом она ушла в комнату. И все… Больше мы ее не видели.