Зима мести и печали

– Неужели не знаешь? А между тем об этом даже Москва сообщила. Что ни говори, попасть в столичные новости весьма почетно. Наш городок в очередной раз прославился.

– В последнее время я не смотрю телевизор. Там такие ужасы, мне это вредно… – Она делает многозначительную паузу, и он догадывается:

– Поздравляю. Стало быть, замужем?

– Стало быть, нет.

– Так вот, о Марго, – тотчас переключается он. – Я видел фотографию, на которой ты чуть не обнимаешься с усопшей.

– А, это… Всего лишь сюжет для небольшого рассказа. Мы с Марго жили в одном доме, в котором, кстати, я пребываю до сих пор. Долгое время друг друга не замечали – между нами слишком большая разница в возрасте; потом, когда ей исполнилось пятнадцать, как-то сошлись на почве искусства: Марго прекрасно рисовала, мечтала стать дизайнером или архитектором. Но, похоже, не сложилось. В десятом классе она забеременела, а вскоре ее семейство переехало в элитное жилье. Больше мы не встречались.

– Известно, кто отец ребенка?

– Марго умудрилась скрыть его существование. Могло даже показаться, что это непорочное зачатие… Кстати, если тебе интересно. У нее дома я была раза три. Ощущение странное. Не могу похвастаться особым чутьем, но что-то в этом благородном семействе было не так. Отец Марго безумно любил обеих – жену и дочь, это было видно с первого взгляда…

– А они?

– Жена благосклонно принимала его любовь. Помнится, она была очень женственной и томной. Марго – почти копия матери. И внешне, и внутренне. Не хотелось бы тревожить память покойницы, но после того, как мать Марго убили, прошелестел слушок, что у нее была… как бы помягче выразиться… не совсем традиционная ориентация. И именно это послужило причиной ее гибели. Наверное, полный бред и клевета… Погоди, я стараюсь, выкладываю все, что знаю, и только сейчас вспомнила: ты ведь давно уже не занимаешься сыском.

– Решил маленько развлечься. Ну, бывай, – мягко и будто небрежно прощается Королек.

Голос его пропадает.

Наташа возвращается к пианино, слегка прикасается к клавишам. Она сама не понимает, отчего плачет, но слезы катятся по щекам не переставая. «В моем положении часто ревут», – говорит она вслух, улыбаясь и шмыгая носом, и закрывает крышку инструмента.

* * *

Королек

Офис Рудика куда скромнее пижонской конторы Француза, деньжонки «продвигатель высоких технологий» зря не расходует. Промариновав меня в «предбаннике» около получаса, снисходит до общения. Свою краткую речь начинает так:

– Я поговорил с Мариной, и теперь мне известно, что вы – ее бывший муж.

Другой бы произнес эти слова с кривоватой ухмылкой либо с ревнивой неприязнью (не всякий испытывает удовольствие при виде первого мужчины своей жены). Рудик просто констатирует факт.

– Марина охарактеризовала вас как человека чести. Я со своей стороны собрал некоторую информацию и склонен этому поверить.

Произнеся таковы слова, как рублем одарив, он принимается задумчиво покачивать седой башочкой, что-то прикидывая и мурлыча под нос. Наконец выдает:

– Кот – большая сволочь. Впрочем, следует признать, Царь был не меньшей скотиной. Уголовники. Шваль. Я бы дорого дал, чтобы с ними не якшаться. Но, увы, такова нынешняя реальность. В свое время бандиты Кота сожгли моего друга, который не захотел отстегивать за «крышу». Спалили с женой и ребенком. В собственном доме. Буду рад, если остаток жизни Кот проведет на нарах. Что ж, попробую внедрить вас к нему. Но учтите. Любым компроматом вы в обязательном порядке делитесь со мной.

Достает стильный сотовый.

– Привет, Котяра. Как делишки?.. И у меня нормалек. Побарахтаемся в бассейне?.. О чем разговор, как без них-то! Если расслабуха, то по полной… Кстати, о птичках. Ты на прошлой неделе жаловался, что нет у тебя надежного помощника. Могу порекомендовать. Королек… Ага, птичка божья. Был сычом, ментом, сейчас вроде не у дел. Умеет держать язык за зубами… Понял. Без проблем…

И уже мне – с бесстрастной корректностью воротилы большого бизнеса:

– Завтра к двум подъезжайте в ресторан «Жар-птица», побеседуете с Котом.

Вот клоун. Столько времени кобенился, а разговор пустяшный.

Впрочем, следует признать, Рудик сильно рискует. Если засыплюсь, он на веки веков станет врагом Кота, а это чревато серьезными последствиями.

Представляю, как он раздумывал и сомневался, прежде чем решился на этот вроде бы дурашливый треп.

* * *

За все свои тридцать семь годков в «Жар-птице» я побывал четыре раза, и каждый такой поход был событием. А для Кота ресторан – вполне рядовая хавалка вроде привокзальной столовки.

Здесь почти ничего не изменилось. Потолок, как и прежде, изображает жизнерадостное небо, и так же парит под ним, переливаясь и горя, большая русская птичка счастья, выдернуть перышко из которой могут разве что Иванушка-дурачок да уркаганы вроде Кота. Похоже, ее слегка подновили.