Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Другая женщина заметила это, быстро подошла к ней переваливающейся походкой, взяла у нее копье и помогла ей опуститься на землю. Армун бессознательно подчинилась ей, она не ощущала здесь страха – и даже если и был повод для опасений, то все равно было уже поздно отступать. Ребенок начал так сильно плакать, что ей пришлось встать и взять его на руки и, придерживая его бедром, найти для него кусок копченого мяса, чтобы он мог пожевать его.

Женщина – парамутан издала оценивающий щелкающий звук, когда она дотронулась до светлых волос Армун. Армун даже нисколько не испугалась, когда издали послышался звонкий крик. Вдоль берега по направлению к ним шел маленький мальчик, его лицо тоже было покрыто волосами, но не такими густыми и темными, как у мужчины и женщины. В высоко поднятой руке он держал ловушку с попавшим в нее зайцем. Он остановился и от изумления раскрыл рот, когда увидел незнакомцев. Харл, с присущим ему мальчишеским любопытством, подошел к нему поближе, чтобы рассмотреть зайца. Парамутанский мальчик, казалось, выглядел немного старше Харла, хотя и был на голову ниже. Они моментально нашли общий язык. Несмотря на всю ее усталость, Армун почувствовала Внезапный прилив надежды. Весной они, скорей всего, будут живы!

Калалек был хорошим охотником и мог прокормить многих. По закону парамутан, он должен был поделиться всем, что у него было, с посторонним, даже если ему самому ничего не оставалось. Единственным врагом, с которым они постоянно воевали на суровом севере, была погода. Чужестранец всегда был желанным гостем, и все представлялось в его полное распоряжение. А особенно такой женщине, как эта! – он представлял пышность ее груди, скрытой под одеждами, и он испытывал неумолимое желание дотронуться до нее. А ребенок! Он был более желанным. Особенно этот ребенок с его необычными волосами, которые сияли так, как будто солнечный свет отражался от льда. Они должны были позаботиться о них. И она может знать, куда делись охотники, которые раньше приходили торговать с ними. Охотники эркилдлиты всегда приходили сюда, на эту стоянку на побережье. Но этим летом он ждал их, но они так и не пришли. Белоснежная женщина должна была знать, что случилось.

Хотя Армун не могла понять ни слова из того, что говорила парамутана, зато она ощущала тепло и постоянную их заботу. Нежно дотронувшись до нее рукой, она тем самым предложила ей войти в хижину и усадила ее на мягкие шкуры. Она с изумлением огляделась вокруг, здесь было все по-другому. Наконец ее внимание снова привлекла женщина. Она громко ударяла себя кулаком по груди, при этом повторяя снова и снова слово «Ангайоркак». Скорее всего, это было ее имя.

– Ангайоркак? Тебя зовут Ангайоркак, а я Армун.

Она точно так же ударила себя в грудь, как эта женщина, и они обе громко рассмеялись, Ангайоркак смеялась до визга, когда они обменялись именами.

Калалек от удовольствия что-то мурлыкал про себя, когда освежевал зайца: оба мальчика с интересом наблюдали за ним. Затем Калалек отрезал правую заднюю ногу, добыча считалась удачной, и подбросил ее в воздух. Беловолосый мальчик подпрыгнул высоко и поймал ее, а затем, визжа от восторга, вместе с Кукуйюком побежал вдоль берега. Они носились вдоль берега друг за другом, а затем начали играть, кто первый поймает эту лапу. Калалек с большим удовольствием смотрел на них. Кукуйюку раньше не с кем было играть, у него здесь не было никаких друзей. Это был замечательный день, он будет долго помнить его и думать о нем длинными зимними ночами. Затем он возобновил быструю разделку кролика, потом позвал их, когда стал доставать печень. Кукуйюк подошел сразу же, и Калалек протянул ему печень, самый лакомый кусочек, потому что это он поймал в ловушку зверя.

– Я поделюсь ею со своим другом, – сказал он.

Калалек просиял от счастья и кремневым ножом разделил печень пополам. Несмотря на то, что Кукуйюк был мальчиком, он думал как настоящий мужчина, осознавая, что всегда лучше поделиться, лучше отдать, чем взять.

Харл взял окровавленный кусок печени, не зная, что с ним делать. Кукуйюк, усердно пережевывая свой кусок и одновременно поглаживая живот, показал ему, как надо с ней обращаться. Харл раздумывал, а затем с величайшим изумлением наблюдал, как Калалек проделал дыру в заячьем черепе и начал высасывать оттуда мозг. После того как Харл увидел это, употребление сырой печени показалось ему пустяком. Она даже казалась вкусной.

Глава 8