Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

В амбеседе было пусто, как будто была ночь, а не пасмурный день. Толкущихся фарги оттеснили, а младшие служащие и их помощники встали у всех входов, чтобы вновь не пропустить их внутрь. Они смотрели наружу, чтобы обеспечить эйстаа уединение. Закон Ланефенуу был тверд: это был ее город, и если она предпочитала уединение во всем амбеседе, а не в маленьком помещении, почему бы и нет? Вайнти восхищалась прямой, сильной, высокой, ладной фигурой, сидящей на фоне раскрашенной резьбы по дереву, и сразу почувствовала, что она была с равными.

Чувства Вайнти были выражены в ее уверенной твердой поступи, когда она шла – не позади Укхереб, а рядом с ней; и Ланефенуу это показалось очень интересным, потому что никто, начиная с яйца времени, не обращался с ней как с равной.

– Ты, Вайнти, из Альпесака, только что прибывшая, расскажи мне о своем городе.

– Он был уничтожен. – Последовали движения, выражавшие боль и смерть. – Устузоу. – И эти движения стали более экспрессивными.

– Расскажи мне обо всем, что ты знаешь, во всех мельчайших подробностях, начиная с самого начала и не пропуская ничего такого, что я хотела бы знать. Почему и как это случилось.

Вайнти стояла, широко расставив ноги и выпрямив спину, и очень долго рассказывала. Ланефенуу за все это время не двигалась и не подавала знаков, в то время как Укхереб своими движениями выражала боль и даже несколько раз негромко вскрикнула. Если Вайнти и была менее чем искренна в некоторых деталях своих взаимоотношений с пленными устузоу, в особенности относительно новой для нее вещи, называемой ложью, это было лишь ошибкой пропуска, и вся история, рассказанная ею, была довольно длинной. Она не стала упоминать о Дочерях Смерти, как будто их не существовало. Этот вопрос должен был быть обсужден в будущем отдельно. Теперь она рассказывала все просто, как оно и было: о том, как она построила город, как устузоу убили на побережье самцов, как она защищала город от врагов и как она была вынуждена перейти в наступление в целях защиты. Если она выдавала непримиримую ненависть йилан, то это было действительно так. Когда она добралась до конца, то контролировала все свои эмоции, рассказывая о последних разрушениях и смерти, о побеге тех, кто остался в живых. Наконец она закончила свой рассказ, но ее руки, сложенные определенным образом, говорили о том, что многое недосказано.

– Что еще могла бы ты добавить ко всем этим ужасам? – спросила Ланефенуу, заговорив впервые очень важно.

– Две вещи. Важно то, что я скажу с глазу на глаз только тебе о других, которые покинули город. Более того, они сейчас на берегу Энтобана. Это более серьезно, чем просто отдельный случай.

– А что за второй важный момент?

– Это относится к делу! – Она произнесла это громко, всем видом выражая великую важность, силу и предельную уверенность. – Это имеет отношение ко всему, о чем я говорила. Теперь я знаю, как защитить город от огня. Теперь я знаю, как можно уничтожать устузоу в огромных количествах. Теперь я знаю, что делали неправильно те, которые погибли. Знаю, что у нас могли бы быть эти знания. Теперь я знаю, что Гендаши – это конечный пункт назначения для йилан, это пустынные земли за морем. Вот именно это должно произойти. Никогда, начиная с яйца времени, не дули такие холодные ветра, как сейчас, разрушающие города йилан к северу от нас. И никто не знает, когда это кончится. Это Эрегтпе, в котором остались лишь мертвые листья – единственное, от чего можно услышать шорох на улицах. Это Соромсет, с белыми костями йилан в белой пыли. Это мой город Инегбан, который умер в Энтобане, но все же мы отправились в Гендаши, чтобы жить. И теперь я чувствую холодные ветры, которые дуют через бухту Икхалменетс, и я боюсь всего здесь. Холод придет сюда? Вот чего я не знаю. Но мне надо это знать, сильная Ланефенуу. Если это так, и Икхалменетс должен выжить, то он должен жить в Гендаши, потому что другого места нет.

Ланефенуу пыталась найти какой-нибудь знак слабости или сомнения в словах Вайнти или в ее положении, но этого не было.

– Это можно сделать, Вайнти? – спросила Ланефенуу.

– Да, это можно сделать.

– Когда холодные ветры придут в Икхалменетс, то его можно перевести в Гендаши?

– Мир тепла ждет там всех. Ты перенесешь туда весь Икхалменетс, Ланефенуу, потому что я вижу, что у тебя есть сила. Я говорю об этом потому, что хочу помочь тебе. Когда мы будем там, я буду просить всего лишь разрешения убить этих устузоу, которые убивают нас. Разреши мне служить тебе!

Вайнти и Укхереб повернулись, чтобы уйти, как им подсказывала вежливость, когда Ланефенуу погрузилась в глубокое раздумье. Но каждая из них краем глаза следила за тем, что эйстаа может сделать какое-нибудь движение. Прошло довольно много времени, потому что Ланефенуу предстояло очень многое обдумать. Облака на небе рассеялись, и выглянуло солнце, но все трое оставались неподвижными, как будто были высечены из камня – так могли делать только йиланы.

Когда наконец Ланефенуу шевельнулась, они посмотрели ей прямо в лицо и напряженно ждали.