Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Ланефенуу на протяжении стольких долгих лет была эйстаа Икхалменетса, что лишь самые старые из ее приближенных помнили предыдущую эйстаа, и только некоторые из них могли бы вспомнить ее имя. Ланефенуу была велика как духом, так и телом – голова ее была длиннее, чем у большинства остальных йилан, – и как все эйстаа, она внесла большие физические изменения в построение города. Почетное место амбесед, где она сейчас сидела, было сконструировано ею самой. Старый амбесед продолжал свое существование в виде сада, в котором росли деревья. Здесь, в естественной впадине на склоне холма над городом и гаванью, она сделала амбесед для своего собственного удовольствия. Утреннее солнце освещало возвышенное место, выстланное деревом, и впадину с этой стороны, в то время как все остальное было в тени. Сразу же за ней, в соответствии с естественным изгибом ландшафта, были сделаны великолепные деревянные панели, резьба и окраска которых были настолько искусно сделаны, что на протяжении дневного времени там всегда стояли фарги, прижимались друг к другу и, от восхищения опустив нижнюю челюсть, с изумлением глазели на это. Это был морской пейзаж с темно-синими волнами и бледно-голубым небом, на фоне которого можно было увидеть высоко выпрыгивающих из воды плезиозавров а снующих взад-вперед урукето почти натурального вида. На верху самого высокого плавника урукето была вырезана фигурка – копия командира урукето, который имел более чем случайное сходство с самой эйстаа, сидящей под этим пейзажем. До того как занять это высокое положение, Ланефенуу командовала урукето, и до сих пор в душе она оставалась командиром. Ее руки и верхняя часть тела были раскрашены так, как будто на них падала тень от вздымавшихся волн.

Каждое утро Элилилен вместе с другим самцом, который помогал ему нести кисти и краски, приходил из ханале под покров паланкина наносить рисунок или чертеж. Ланефенуу знала, что самцы отличаются более обостренной чувствительностью и более тонким вкусом, а с другой стороны принимать самца тоже было приятно. Это занятие рисовальщика было специально придумано для Элилилена, чтобы он удовлетворял ее, так как Элилилен был слишком ценен, чтобы кончить жизнь на пляже. Ланефенуу была глубоко убеждена, хотя она этого не говорила Укхереб, заранее зная, что ученая отнесется к этому с насмешкой, что ежедневное сексуальное удовлетворение являлось причиной ее продолжающейся долговечности.

В этот день она ощущала свои годы. Зимнее солнце нисколько не согревало ее, и только тепло тела живого плаща, в который она была завернута, не давало ей впасть в коматозное состояние сна. А теперь к ее многочисленным заботам прибавилось еще бремя отчаяния, которое взвалила на нее вновь прибывшая.

Альпесак, западная жемчужина, надежда ее собственного города, навсегда потерян. Разрушен дикими, сумасшедшими устузоу – если можно было верить Эрефнаис. Однако ей следовало доверять, потому что информация была получена не через вторые или третьи руки йилейби бессловесных фарги. Эрефнаис, которая командовала урукето, чем возлагалась на нее наивысшая ответственность, была там и видела все собственными глазами.

Была еще одна оставшаяся в живых, Вайнти, вырастившая город, свидетельница его разрушения. Она знала об этом гораздо больше, чем командир, которая все время находилась в урукето.

Ланефенуу заерзала на своем месте и подала знак, призывающий всех к вниманию. Муруспе, ее помощница, не отходившая от нее ни на шаг, быстро выдвинулась вперед, готовая к получению инструкций.

– Муруспе, я бы хотела видеть вновь прибывшую по имени Вайнти, которая сегодня прибыла на урукето. Доставь ее ко мне.

Муруспе выразила беспрекословное повиновение, поспешила к прислуживающим фарги и в точности передала им распоряжение Ланефенуу. Когда она попросила их повторить ей сказанное, то некоторые из них что-то невнятно мямлили, кто по причине слабой памяти, кто по слаборазвитости речи. Это было уже неважно. Она отослала этих прочь, стыд неудачи гнал их с глаз долой. Затем она заставила оставшихся повторить распоряжение эйстайи, пока наконец они не сделали все правильно.

Они вышли из амбеседа и поспешили с гордостью в разных направлениях, так как им было поручено выполнить распоряжение самой эйстайи, и каждый, кого они просили, передавал весть дальше по городу до тех пор, пока – а это случилось в самое короткое время – один из помощников Укхереб не предстал перед ней, знаками показывая, что он располагает сведениями огромной важности.

– Эйстаа распространила весть по городу. Требуется присутствие вашей гостьи Вайнти.

– Я иду, – сказала Вайнти, вставая. – Веди меня туда.

Укхереб взмахом руки отослала помощника прочь.

– Я тебя отведу туда, Вайнти. Это более целесообразно. Эйстаа и я вместе работали над Икхалменетсом – и я боюсь, что знаю, что она хочет обсудить с тобой. Мое место там, рядом с ней.