Зима в зеркалах

Спорить с человеком в таком состоянии бесполезно, мы с Ириной договорились, что она проснется окончательно, заедет на радио за старой машинкой по имени "Репортер", и через полтора часа мы встретимся около станции метро "ВДНХ", чтобы сесть на 26-той трамвай. По всей видимости, безмозглое состояние Ирочки оказалось заразительным. Не уверена, решилась бы ли я на безумную авантюру без настояний кузины или без подстрекательства Ванды. Они уговаривали наперегонки, и Ванда желала присоединиться. И я не слишком хорошо запомнила, как вышло, что я всерьез поехала проверить подложенный адрес и наличие Татьяны около него. Помню, что с трудом отбилась от Ванды, но Ирочку отцепить не смогла. Что тут оправдываться, объяснений для собственной глупости всегда находится предостаточно! Однако, сколь мы с Вандой ни старались, но сообразить, откуда пришло письмо, и куда приведет начертанный путь – увы, не получилось. В основном потому, что в основную криминальную историю я Вандулю не посвятила. Не то бы она непременно догадалась.

Покидая гостеприимные стены "Факела", я отдала Вандочке на хранение вторую копию документа и объяснила, как ею пользоваться, если случится непредвиденное. Следовало передать документ Валентину и по возможности пересказать, что происходило. Ванда приняла поручение с гордостью и только ввиду его согласилась остаться в безопасности, а не ехать со мной и Ирочкой по странному адресу чтобы искать там Таньку с динамитом. Ужас…

Первые проблески понимания и нехороших предчувствий стали являться в трамвае. Пока мы с Иркой встречались, бродили в поисках нужного маршрута и ждали трамвай на забитой остановке, с меня хватало текущих впечатлений и постыдного осознания своих дурацких деяний. Никто лучше меня не понимал, что ехать, не зная куда, неизвестно зачем, по криминальным наводкам и подозрениям, в обществе беспомощной Ирочки (мамаши маленького Славика!) – тупое, бессмысленное и опасное занятие! Валька разорвал бы меня на части и по праву! Но я ехала.

Где-то в середине пути, когда нам с Иркой удалось занять сидение, я вдруг осознала, что нечто похожее, но в другой форме, я недавно видела. Трамвай, во всяком случае, помнился. Бессмысленно поглядывая в замерзшее окно, я ухватилась за цепь ассоциаций и полезла по ней, как обезьяна по веревке, мгновенно выжимая и отбрасывая предположения.

"Трамвай, Алла – нет! Мы с ней вместе не ездили! Трамвай, сиденье, движенье – где? Трамвай, сумерки, остановка – пусто! «Сон оборвался не кончен, хохот и каменный лай, в черную изморозь ночи выброшен красный тамвай!» Не помню, чьи стихи и кто читал – не то! Мы ехали в трамвае в Сокольники, тоже зимой, сидели рядом – снова не то! Кто сидел в трамвае вдвоем – мы видели с Аллой? У неё на диване – фотокартинка! В трамвае ехали Наташа Ржеутская с Олегом Истоминым – фото из серии! Опять эти картинки! Олег Истомин и Наташа Ржеутская! Наташа Ржеутская! Девочки принесли письмо, у неё дочка!"

Кузина Ирочка пыталась что-то сказать, я покивала головой и произнесла мысленную тираду, обращаясь к потемневшему окну.

"Значит так, голубушка Катя Дмитриевна! Наташа сказала нам, что мы наделали бед, но в помощь прислала зашифрованное письмо с указанием, как проехать на трамвае и найти. Что? Не знаю, но скоро увидим! Наша подруга Танечка письмо схватила и поехала туда вчера вечером. Не доходя, звякнула на радиостанцию "Навигатор" и заявила, что расскажет о криминальной сенсации. С тех пор её никто не видел и не слышал. Татьяна нашла свой динамит, но взрыва пока не было. Итак, мы едем с Ирочкой по рисунку Наташи искать Таньку с динамитом. Есть догадка-конфетка, куда меня Наташечка направила, но больно мрачно и шатко – придержим! Собственно говоря, никто не заставляет лезть напролом, можно покрутиться рядом и вернуться несолоно хлебавши. Решено!"

К завершению моих уединенных размышлений, трамвайный маршрут подкатился к концу, мы высадились вместе с публикой и в густеющих сумерках направились почти наощупь по нарисованному пути. Ирочка без умолку приставала с вопросами, куда и зачем мы идем, я её бессовестно цукала, и, вспоминая общее детство, твердила, что «раз напросилась – терпи, скоро узнаешь, корреспондентка тут нашлась хренова!».

Ирочка обижалась, но не отставала, совсем как двадцать лет назад. Так в семейных традициях мы добрались до железной дороги, перешли по дощатому переходу, указанному в плане, и оказались в полнейшей тьме. Ни посмотреть на картинку, ни сориентироваться на местности не нашлось ни единой возможности. Перед нами среди высоких пригородных снегов простиралась протоптаная дорога, оставалось следовать ей, что мы и сделали. В небольшом отдалении темнота чуть разбрезживалась смутным свечением, вставали очерки заборов и невысоких строений, однако на текущем отрезке дорога вела в невидимых снегах и непроглядной тьме, как в известных Афонских пещерах, не хватало свечей и сталактитов. Путь во мраке был в самом разгаре, когда в пугающей близости раздались бестелесные голоса.

– Сейчас будет. Двигайся! – сказал первый голос.