Зимнее королевство (СИ)

— Они… Жуткие, — тихо сказал Джастин, и Вергор согласно кивнул.

— Пойдёмте обратно к костру.

Никто не возразил Джону. Он засеменил вслед за Джастином и Вергором, используя меч, как посох.

Он до сих пор не мог смириться с тем, что Санса оставила с ним своего охранника. Ссора перед самым отъездом грозила перерасти в чересчур громкий скандал, но Джон предложил отправить с ней домой Тормунда — и это шаткий компромисс. Они оставляли друг друга под надёжным надзором, и на том успокоились.

Возможно, ему даже стоило бы сказать Сансе «спасибо». Тормунд вернётся из Винтерфелла и продолжит жить главой клана, а иначе — кто бы возглавил Речной Клан, уйди и Тормунд в земли Вечной Зимы, как вознамерился изначально?

Костёр — единственный маяк света во тьме после захода солнца. Ночи особенно черны, и даже звёзды не всегда выглядывали из-под завесы морозного тумана. Казалось, протяни руку — и можно пальцами схватить плотную дымку, стелившуюся вокруг, да только кожа стыла, дыхание схватывало и холод забирался под меха шуб. Джон когда-то мечтал быть разведчиком Ночного Дозора, исследовать неизведанные земли, и вот он так далеко, как никогда раньше: за спинами осталась и Тенния, и гора с острым шпилем, упирающимся в небо, и даже то озеро, в котором когда-то погиб Визерион. Но он не чувствовал себя на своём месте.

Мечта скитаться по застенью — одна из многих в его жизни, что сбылась искажённым отражением в разбитом стекле.

У костра их встретили запах еды и долгожданное тепло. Ярлк приготовил ужин, разливал похлёбку по чашам и сердито смотрел на спутников из-под серой шапки, съезжающей на глаза. Джон, едва сдерживая тяжёлый стон боли, уселся рядом с Вергором, и Призрак бесшумной тенью свернулся у его ног.

Они молча хлебали суп. Вскоре пришёл Свагр, но, в отличии от спутников, не нашёл с южной стороны от лагеря ничего интересного. Парню едва исполнилось семнадцать, и Джон каждый раз думал, как же он отличается от других теннов. Его точки-шрамы вдоль висков не придавали угрожающий вид, он не цедил сквозь зубы, а голубые глаза с густыми, тёмными ресницами с любопытством взирали на окружающий мир. Он любил спорить и много болтал о сказках и преданиях.

— Так мы собираемся использовать или уничтожить эти штуки? — азартно спросил он. — У нас же два варианта, очевидно: Красный бог хочет, чтоб мы это уничтожили, или же чтоб использовали.

Джон вздохнул. Вергор неодобрительно прищурился, и пламя костра ещё сильнее вычертило его обострившиеся морщины.

— Мы не знаем, что за в них нужда, — резонно сказал он. — Как ты собрался их использовать?

— Ну, — Свагр шумно хлебнул из чаши. — Разобраться-то можно в чём угодно. Я ничего не видел, но звучит как штуки для ритуалов. Навроде вещуньиных кругов, слыхал кто-нибудь, нет?

Мрачное молчание служило ему ответом, но когда Свагр хотел рассказать какую-то историю, его трудно было чем-то смутить.

— Прабабка рассказывала ещё моей бабке, как вещуньи зимнего леса, долгой, тёмной ночью отнимали детей от материнской груди, и превращали в своих сородичей в кругах камней. В этих кругах живёт колдовство. Но я всегда считал, что нет хорошего и дурного колдовства, его можно использовать по-разному, это как нож, можно им убить, а можно бороду сбрить, и…

— Я слышал похожие байки! — подхватил Джастин Гленмор, единственный, кто радостно поддерживал его истории. — Но только будто бы Ходоки приходили и забирали детей. Ну, знаете, как пугают «будешь плохо себя вести — придут белые призраки и утащат тебя за Стену».

— О, так ты думаешь, у этих баек один исток?..

— Ходоки могли обращать похищенных детей? А если эти круги для этого и…

— Опять много болтаете, — заворчал Вергор, — языки без костей.

— Я не хочу разбираться, для чего эти камни, — отрезал Джон. Он поставил чашку с едой к ногам, пить бульон тоже было невыносимо больно, и Призрак лениво доедал остатки. — В этих штуках нет ничего удивительного, магия враждебна, я это чувствую. Возможно, это последняя магия, которая осталась от Ходоков.

— Мы их уничтожим? — сардонически изогнув бровь, спросил Джастин. — Но если всё-таки Рглор хочет, чтобы ты их использовал, а не уничтожал, и твои боли - это его угрозы, ты осознаёшь, что…

«Он может убить тебя» — рухнуло между ними невысказанное, и все неуютно поёжились.

«Значит, так тому и быть».

— Мы подумаем об этом позже, — сказал Джон вслух. — Нам нужно спать, завтра опять предстоит длинная дорога.

«И я не знаю, когда и где она закончится»

Все согласились. Джастин подхватил с костра котелок, чтобы вывалить остатки, Свагр отправился проведать лошадей. Джон, снова согнувшись, не хуже дряхлого старца, принялся доставать из поклажи шкуры. Каждое движение отдавалось болью, разносясь от груди стрелами до самых пяток.

— Какого хрена ваш ведун сказал, что идти надо именно сейчас, а, Вергор? Зимой? — в который раз посетовал Ярлк. — По лютому морозу, смотри, такой мёрзлый снег, что аж следы не остаются.

— Так оставался бы в своей халупе, — невозмутимо парировал тенн. — И никуда бы не шёл.