Зимнее Сердце (СИ)

Если он не доверял Наташе, если он избегал Клинта, то почему Тони другой? Потому что он просил оставить себя вместо Пеппер?

Потому что у него была возможность убить Локи и выбраться на свободу, а он отказался от нее?

- Я хотел ранить тебя, хотел так сильно напугать, чтобы ты никогда не посмел бы снова вторгнуться в мою комнату, - внезапно сказал Локи, переключая внимание на огонь. – Я не взволновался, когда появился лед. Я хотел, чтобы ты склонился предо мной в страхе. И когда ты убежал в снег, к смерти, я почувствовал отвращение, - он щурился в огонь. – Я думал, что стоял над монстрами. Но как-то так случилось, что я стал одним из них.

Поскольку заявления отзвучали, стало очевидно; едва выраженный налет сожалений, который, вероятно, глубоко укоренился в его наполовину сгнившем сердце. Тони они били виною, которая вылилась в форму холодной решимости, в справедливость и долг – и они разломали их на части. Стоял ли он над монстрами, когда проектировал и организовывал массовое производство оружия, которое могло убивать, и убивать, и убивать? Нет. Он давал им средство вести войну и называл это славной работой. Умыл свои руки кровью и жертвами. Он даже не озаботился узнать, как Десять Колец получили его оружие.

Стоял ли он над монстрами?

Нет.

Нет, он просто закрывал глаза, пока вокруг него проливалась кровь.

- Передашь мне бутылку? – спросил Тони, горло сдавило. Когда Локи не пошевелился, он потянулся сам, но рука подобно железным наручникам сомкнулась на его запястье. Не грубо, но с достаточной непроизвольной силой, и Тони немедленно успокоился, как котенок с зубами на загривке.

Интересно, Локи тоже замер; его взгляд уставился на различия их кожи, как будто он никогда не замечал этого раньше. Его когти невольно слегка покалывали тонкую кожу на внутренней стороне запястья Тони. В его глазах таился странный, почти очаровывающий свет, возникший не от огня в очаге.

Осторожно, неуверенный в значении момента, но и не желая его разрушать, Тони перевернул руку ладонью вверх, чувствуя прохладное касание руки Локи, когда он позволил движение. Большой палец погладил бледную синюю вену его запястья так легко, почти благоговейно, но лицо Локи не несло в себе ничего, кроме печали.

- Лучше ложись спать, - сказал он наконец, отпуская руку Тони. Затем он попытался подняться.

- Эй, нет, этим вечером я больше не потащу тебя никуда, - торопливо воспротивился Тони, сжимая одеяло на бедрах одной рукой и закидывая другую вокруг груди Локи. Получился хреновый якорь, но его все равно практически вздернули на ноги прямо рядом с Локи. – Хорошо-хорошо, о Боже, моя нога. Пожалуйста, не двигайся.

Локи лишь отцепил его, поморщился, когда усаживал Тони обратно на диван как лишний балласт. Потом он с трудом прошел пять шагов, которые требовались, чтобы добраться до одного из кресел, и опустился в него. Моргая, Тони перевел взгляд с пустого места возле себя на новое сидение Локи.

- Хорошо.

Слишком много прикосновений? Устал от разговора или просто от Тони? Если подумать об этом, для мнимого демона-отшельника, который на самом деле оказался всего лишь запутавшимся пленником, прошедший день должен был бы быть на нескольких уровнях социально утомительным. Почему его кожа стала последней каплей, это было интересно само по себе. Расизм к ледяным великанам? Он фыркнул про себя. Похоже, он действительно устал.

Устроившись на диване, Тони вытянул ноги под большим покрывалом и засунул под голову подушку, щурясь на железный канделябр, который висел под потолком. Он не слышал дыхания Локи, даже в тишине. Со стороны, где он лежал, Тони даже не видел его дальше обутых ног, остающихся в поле зрения.

Завтрашней повесткой дня станет работа над луком Клинта. Разработка плана для добычи исходных материалов, которые они смогут использовать. В зависимости от того, насколько хорошо он будет ходить, они возможно, смогут срубить подходящую ветку от одного из деревьев снаружи. Может они и сделают самые худшие лук и стрелы в мире, но почему-то он не думал, что Клинт будет таким уж требовательным. Он был похож на любителя «простых удовольствий».

С другой стороны, а было ли у него что-то лучше чем Зимнее Сердце? Была ли семья, где-то разыскивающая грязного подростка, что заблудился пятнадцать лет назад и не вернулся домой?

Встревоженный уколом печали, последовавшим за этими мыслями, Тони натянул одеяло до груди и попытался уснуть. По крайней мере, сон, вероятно, прекратит его сентиментальные размышления. В любом случае, какого черта он сам вообще знает о семье?

Он заснул так, словно собрался проспать несколько лет, и его вытащило на самый край сна знакомой захлебывающейся паникой от теплой воды в горле, сильной хваткой пальцев на затылке, давящей его глубже, даже когда он обещал, что сделает это, что он построит Иерихон, он сделает это…

- Отдыхай, - к его пылающей щеке прижались холодные пальцы, отталкивая от края ужаса и забвения. – Здесь твои кошмары не доберутся до тебя.