Читаем Зимнее Сердце (СИ) полностью

- Веди, - повторил он, делая первый шаг туда, откуда сбежал навстречу смерти. Загадка была там, и он только что получил прямое приглашение ее разгадать. Кроме того, если все менялось, то и Тони, черт возьми, тоже изменится, со страхом или без.

В любом случае, но неуверенное удивление на лице Локи стоило больше, чем сердечный пульс.


*На самом деле Клинт выразился несколько грубее…


========== Глава 8 ==========


Когда Тони взял Локи за руку, то подумал о доверии. Доверие, безоговорочная вера, пренебрежение обычными человеческими сомнениями в таких вещах, как страх и бегство, несмотря на то, что, честно говоря, Тони был единственным, кто первым делом ворвался в западное крыло. Вместо того, чтобы позволить правде помешать совершенно обычным неверным выводам, он поднимался по ступенькам, думая о доверии Локи, достаточном для того, чтобы последовать за ним во тьму.

Когда он оказался в коридоре затемненного крыла, хотя одно это место призывало покинуть его немедленно, Тони задумался еще кое о чем.

Яблоко.

Последний раз Тони видел его, бросая в него сломанный стул в надежде выиграть немного времени на побег. А если бы с ним что-нибудь случилось?

Локи не ослаблял хватку, пока они шли по коридору, волоча Тони за собой, отчего у того не осталось выбора, кроме как тащиться за ним. Тьма впереди, казалось, впитывала свет фонаря, позволяя ему освещать лишь пылинки в холодном воздухе, и ничего более. На грани воображения Тони надоедливо маячили мысли о призраках и демонах. Призраки - это полная чушь, а самое страшное создание и так держит его за руку. Бояться на самом деле почти нечего.

Но почему он так волнуется?

- Сюда, - сказал Локи, поворачиваясь к двойным дверям в самом конце коридора, как раз рядом с сиденьем у окна, где скрывался Тони. И прямо напротив комнаты, которую разгромил Локи. Значит, никакого яблока.

Поставив фонарь на каменный выступ в стене, Локи отпустил руку Тони и обернулся к нему. Выражение его лица большей частью скрывалось в тени, но что-то напряженное и почти гневное сковало тело Локи, чего не было еще секунду назад.

- Это место скрыто с первых лет моего пребывания в замке, - вытащив из основания своего фонаря украшенный орнаментом железный ключ, Локи вставил его в замок под дверной ручкой. - Помимо золотого яблока и моего уединения, эта комната - еще одна причина, по которой я запрещаю всем входить в западное крыло.

- Почему? - в желудке Тони кипели боязнь и любопытство. - В смысле, почему ты показываешь ее мне?

Локи изучил лицо Тони и, похоже, остался не очень довольным увиденным. Что бы ни находилось внутри комнаты, оно, несомненно, его тревожило. А если он волновался…

- Я устал зализывать раны, - замок щелкнул с глухим звуком, как только Локи повернул ключ, оставляя Тони переваривать собственное оскорбление, двери отперлись и распахнулись. - И тебе надо кое-что сделать.

Из каждого уголка помещения в глаза Тони хлынул свет. Горели все настенные подсвечники, камин ревел пламенем, а по углам висели фонари. Даже свечи над головой пылали, чтобы освещение в полную силу наполняло комнату.

На миг здесь было так много золота, и Тони решил было, что попал в сокровищницу. А потом он понял, что видит отражение света камина в стали.

Это был арсенал.

Или что-то похожее. Все стены увешивали поблескивающие металлические палицы, булавы, мечи и копья. На столе посреди комнаты тщательно подобранными наборами тускло блестели кинжалы. И даже, честное слово, в дальнем углу нашли место кузнечные инструменты, сложенные рядом с широким окном. Кузнечный горн и меха лежали на большом куске металла, похожем на наковальню. Разных размеров щипцы громоздились внутри бочки для охлаждения. Завернутые в кожу бруски металла высовывались из-под тарана. Боевой молот с шипами валялся засыпанным сотнями оперенных стрел.

Куда бы ни глянул Тони - везде было разнообразное оружие. Старое, богато украшенное, разобранное или готовое к бою. Достаточно, чтобы снарядить небольшую армию. Со всей этой кучей оружия, дальнего или ближнего боя, и в выгодном положении можно было бы уничтожить почти все что угодно.

Тони прошел дальше, щурясь от ослепляющего света огня и металла.

Локи так и стоял в дверном проеме, ссутулившись и закутавшись в плащ с мехом, словно он замерз. Когда он рассматривал оружие, окружающее его, на его лице застыл какой-то отчаянный вызов. И не надо было иметь такой гениальный разум, как у Тони, чтобы все понять.

- Ты запер здесь это оружие, чтобы никто не смог воспользоваться им против тебя.

Получив в ответ сдержанный кивок, Тони повернулся к оружию и нахмурился. Нет, эта комната не была арсеналом. Она выглядела как помещение для собраний; большая и прямоугольная, с длинным столом, человек на двадцать, придвинутым к стене и заваленным разным вооружением. Никто не устроил бы оружейную на втором этаже среди спален и лестниц. И это значит, что много лет назад Локи собрал в этой комнате все вещи и запер за собой дверь.

- Тебе не кажется, что это немного… чересчур?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное