Зимнее Сердце (СИ)

Конечно, некоторые вещи до сих пор оставляли его голодным, подумал Тони, изучая парочку на другой стороне комнаты. От света камина, падающего на кремовое плечо, не скрытое одеялом, волосы Наташи пылали медью. Челюсть Клинта была жесткой линией решительности, пока он втыкал вилку в кусок холодного картофеля, хмурость, выраженная его поджатым губами, смягчилась, когда он сосредоточился. Потом он поднял взгляд и заметил, что Тони за ним наблюдает.

- Что такое, парень? - Клинт неловко потер щетинистую щеку.

- Ты девственник? - вопрос был настолько неожиданным, что глаза Наташи распахнулись, пронзая Тони одновременно испугано и заинтересовано. Зато Клинт покраснел.

- Я кое-что делал, - проворчал он. - До того, как оказался здесь. Очевидно же.

- Очевидно, - согласился Тони, глядя на любопытно нахмуренный взгляд Наташи. - Итак, в Зимнем Сердце никто не занимался сексом. Проверено.

- Ну, не то, чтобы мы не могли, - начал Клинт, стесняясь. - Но мы все были так…

- С тобой, - кратко поправила Наташа. Ее голос еще хрипел. - Мы с тобой. Никто не нуждался так сильно.

- Точно, - Клинт медлил. - Если только мы не были совершенно пьяны.

Тони отметил это на будущее.

- Значит, вы двое никогда…, - неясный взмах рукой продолжил за него.

Наташа нахмурилась.

- Я никогда не занималась сексом с Клинтом, - решительно сказала она. - Он мне нравится.

Тони вскинул брови. За этим определенно скрывалась какая-то история. Либо она поедает своих партнеров после секса. Учитывая, что это Наташа, то вполне возможно.

- Это мое проклятье, - уныло сообщил Клинт, половина картошки высунулась из его рта. Он сунул ее за щеку, как бурундук. - Я слишком милый, чтобы трахаться.

- Ага, это точно твоя проблема, - Тони улыбнулся поверх своих записей, вращая самодельную ручку между пальцами туда-обратно. - Если поможет, я не думаю, ты во всем милый. Соблазни меня.

- Ни за что, - отказался Клинт, доедая картошку. - Сколько тебе, пятьдесят?

Наташу добила оскорбленная гримаса Тони, и она расхохоталась, что привело к предсказуемому кашлю. Не то, чтобы его это беспокоило; серьезно, пятьдесят? Они оба могут катиться к черту. Ответив Клинту средним пальцем и получив обратно грязное подмигивание, Тони сложил свои записи и поднялся на ноги. Он не обязан обращать внимание на такое оскорбление.

- Надеюсь, ты подавилась, Романофф, - сказал он весело. - Я сворачиваюсь пораньше.

- Эй, Тони, - просипела Наташа, вытирая рот. - Если увидишь хозяина, передай ему спасибо.

- Если только он скрывается под моей кроватью, потому что я в самом деле сомневаюсь, что увижу его в ближайшее время, - в дверях Тони глянул на нее через плечо. - Вам двоим следовало бы поцеловаться и сделать это уже.

Покинув их под звук подавившегося Клинта, Тони отправился дальше по темному коридору. Нога немного ныла. Не так сильно, чтобы он начал хромать, но мышцы рядом с укусом болели. Можно было полежать в ванной для порядка. После обеда, пожалуй. И, может, после того, как он поиграется с Кухаркой и выудит у нее компоненты для увлажнителя. Ему удалось смешать лимонную пищевую соду и массу для многофункционального мыла, и это еще его не убило. Похоже, он упустил свое призвание как специалист по вегетарианским продуктам для тела.

- Пятьдесят, - проворчал Тони про себя, хмурясь во мраке. - Как, черт возьми, - заросшая борода, возможно, слишком старила его. Было что-то проказливое в пыльной, давно не бритой щетине, угрожающей полностью поглотить его эспаньолку и превратиться в полноценную бороду. Картины его перевоплощения в Обадаю заполнили воображение. Известный, конечно, но не его стиль. Еще лет тридцать, по крайне мере.

Он все еще раздумывал только об этом, когда дошел до широкой скамьи Кухарки, ставни которой как всегда были захлопнуты.

- Удиви меня, - велел он Кухарке, резко дергая за шнурок колокола.

Ставни распахнулись сами по себе, являя за собой кромешную тьму. Выскользнул поднос, хвастаясь коркой черствого хлеба, куском бледного сыра и чашей с водой.

- Удиви меня снова, - он запихнул поднос обратно. - Зараза.

К нему вернулся все тот же поднос. На волшебную кухню можно разозлиться? Снова засунув его обратно, он заколебался и постарался подумать о полезной и вкусной еде. Настоящая проблема для него.

Остановившись на меню, которое считал достойным, Тони позвонил в колокол.

Появилось два подноса. Один предложил с десяток пухлых, сочных устриц в половинках раковин, лежащих на ложе из соли, каждая раковина утопала в горячем соусе Морней и венчалась корочкой золотисто-коричневого сыра. Свежая зелень, сбрызнутая выдержанным бальзамическим уксусом, окружала их. На другом подносe стояла широкая тарелка со средне-прожаренным бифштексом, покрытым грибами и жареным луком, в сочетании с масляными овощами и жирным картофелем. Это была та же самая еда, которую он ел в ночь перед отлетом в Афганистан, где и мечтал о ней несколько месяцев подряд.