Читаем Зимнее Сердце (СИ) полностью

- Ты меня совсем запутал, - поставив кочергу обратно на стойку, Тони обогнул низкий кофейный столик, за которым склонился Клинт, и утащил самый хрустящий кусочек бекона, который мог разглядеть. Не обращая внимания на вилку, которой тыкали в его сторону, он рухнул на просевший конец дивана. - Попробуй не анализировать меня, Бартон. Никаких шансов, что ты мог бы осмыслить несметное число моих качеств и сложностей. Я загадка. В самом деле.

Клинт только нахмурился и взял еще кусок бекона. Тони ел его с неожиданным смаком, как будто в первый раз. Какого черта у Клинта бекон вкуснее, чем его? Это все придуманная еда.

- Тебе сейчас нечем заняться, поэтому ты мучаешь нас. Возвращайся к преследованию хозяина, парень. У меня все отлично, а Наташу, наверное, просто тошнит от твоего лица, - сложив друг на друга омлет, бекон и блин, Клинт впился в эту башню и запихал ее в рот. - Переффффтань волноватьффффя, придурок.

- Волнение предполагает заботу, - ответил Тони, делая непринужденный глоток виски и отворачиваясь. Клинт подавился смехом. - Чтобы доказать это, я не помогу в реанимации, когда эта каша атакует твое сердце, как ты этого заслуживаешь.

Тони закатил глаза, когда Клинт послал его средним пальцем свободной руки, а другой продолжал загребать еду. Воспитание явно отошло на задний план перед маленькой горой пищи, которую он пытался уничтожить.

Без поддержки Клинта в тайне Наташи Романофф, вместо краткого мига нежеланного прозрения, Тони почувствовал небольшую подавленность. Его человеческие качества никогда не были примечательными, но он всегда мог определять изъян или же совершенство проекта. Если Зимнее Сердце было хорошо смазанной машиной, то Наташа - пропавший винтик, который заклинил мотор. Они все собрались здесь по причине, он точно знал. Так что случится, когда один из кусочков совсем выйдет из строя?

Как предположение, Зимнее Сердце захотело их по замыслу Локи. Может, просто как развлечение, может, что-то более важное. Также была та птица, летающая вокруг, которую никто кроме Тони никогда, казалось, не видел и не слышал. Сам Локи пристально наблюдал за происходящим, но кроме выдергивания их из опасных для жизни неприятностей не делал ничего, помимо размышлений о своем прошлом и наблюдения за работой Тони в арсенале. Ну, это и критика его работы.

Выходит, что Локи обладает большим количеством способностей, чем выделение льда, когда он злился. Он знает, как обращаться с клинком, включая уход и ковку. Он даже рассказывал Тони о создании величественных кинжалов, оснащенных пружиной, хотя пружина была той вещью, о котором он все еще не мог говорить без злости. Локи отказался сам использовать кузню, но что-то подсказывало Тони, что при нужде он смог бы перебороть неудобство и создать что-нибудь даже более смертоносное, чем делал Тони. Может, его переносимость тепла снизилась после долгого проживания в Зимнем Сердце.

Блуждая по коридорам после разговора с Клинтом, Тони обнаружил, что следует той же дорогой, которой он шел в первую встречу с Локи. От вереницы спален к исцарапанной лестнице в западное крыло и через затемненный коридор к коридору с оголенным холодным камнем за парадной лестницей. Во всем замке, большей частью заброшенном, не на что посмотреть, но было что-то успокаивающее в простой прогулке по длинным, одиноким коридорам.

Казалось естественным проследовать этой дорогой вверх по тесной спиральной лестнице, ведущей в башню, подняться, поддерживая равновесие рукой. Он не заходил сюда с первого дня, еще когда думал, что это будут последние четыре стены, которые он когда-либо увидит.

Тони так увлекли воспоминания о том дне, что почти правильной показалась рыжеволосая женщина, сидящая внутри одной из клеток, безымянная бутылка алкоголя стояла перед ней.

Наташа чуть подняла голову, когда Тони дернул дверь клетки и обнаружил, что она наглухо закрыта.

- В этом замке восемьдесят шесть комнат, а ты выбрал для посещения именно эту, - проронила Наташа. В ее словах звучало слабое пренебрежение. - Всего лишь моя чертова удача, - она сделала здоровый глоток из бутылки и поставила ее на деревянную койку рядом с собой.

- Локи заключил тебя сюда?

- Это его имя? - Наташа откинула голову на стену позади. - Мило. Полагаю, вы двое по-настоящему сдружились. Что еще он рассказывает тебе?

Не обращая внимания на нее, Тони еще раз громыхнул дверью. В тот день на стене был ключ, но оглянувшись, он не нашел его следа. Когда он вновь повернулся к ней, она крутила железный ключ вокруг пальца. Он исчез, как у фокусника, секунду спустя.

- Успокойся, Старк; последнее время хозяин смотрит только на тебя. А на меня даже не взглянет, - ее губы скривились в дрожащую улыбку. - Я превзошла саму себя. Изгой в доме изгоев.

У Тони появилось ощущение, что сам он не справится. Наташу всегда было сложно прочесть из-за подкрадывания и шпионажа за ними, однако она никогда раньше так не напивалась и не запирала себя в камере.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное