Зимнее Сердце (СИ)

- Так что ты хочешь? - спросил Тони, слегка приподнимаясь, когда гладкие руки обвели линию его ягодиц. Прикрытые веки Локи подрагивали, размеренный выдох сорвался с губ. - Как много я могу получить?

- Все, - а когда Тони наклонился поцеловать его, и где-то в горле барабанило сердце, горячо и полно, Локи продолжил. - Все, что угодно. Так долго, как захочешь. Я прошу только о терпении. Это тело возбудить тяжелее, чем большинство, к которым ты, должно быть, прикасался раньше.

Что? Это же как глазурь на пироге.

- Всегда любил вызов, - заявил Тони, прошипев на выдохе, когда руки Локи ритмично скользнули по внутренней поверхности бедер, согревая их мягкими крепкими движениями. Может и странно, но не было никакого страха перед когтями или зубами. Даже перед рогами. В Локи не было ничего звериного, не считая этих острых вершин, и поэтому Тони мог думать только о том, какую пользу они могли бы принести его собственной разгоряченной, как в огне, коже. В конце концов, он был человеком идей.

Долгий, медленный, глубоко насыщающий труд. Локи был гибкой, изогнутой линией мышц и костей на толстом ковре под ним; картина, залитая синими и черными чернилами, под руками Тони. С каждым томным толчком его бедер, с каждым приглушенным стоном и прерванным движением его рук, Локи возвращался к жизни, словно вспоминал, как двигаться вновь. Как сгорать от чего-то, кроме злости и боли.

Тони никогда в жизни не получал так много свободы действий над другим человеком, не говоря уж о ком-то вроде Локи. Локи, который мог бы уничтожить его по прихоти, но вместо этого он притягивает его, чтобы соприкоснуться с ним своей кожей, когда удовольствие становится слишком сильным, когда он устремляется, чтобы поймать губы Тони своими, его руки своими, его бедра своими. И настолько просто в ответ отдать ему себя, используя теплую бутыль с маслом и скользящие прикосновения собственных пальцев, облегчающих путь. Локи наблюдал, его руки над ковром напряглись, неспособные дотронуться из-за острых когтей, а глаза читали молитвы коже Тони там, где раньше коснулись его губы.

В конце концов, этого оказалось слишком много для обделенной прикосновениями кожи Тони, отказывающегося в последний час взять то, что ему нужно.

- Ты можешь, - просипел он, наконец, почти пропавшим голосом, - Ты можешь дать мне так много?

В ответ Локи вскинулся и поцеловал его, перекатывая их обоих, пока свет камина не обогрел бок Тони, его колени сковали бедра Локи, когда тот навалился сверху. Настойчивое скольжение прохладной кожи по его было так же желанно, как и необходимо.

- А ты можешь принять так много? - шепнул Локи в ухо Тони, почти гортанным от желания голосом. Может, более дико, чем Тони оценил вначале. - Ты можешь принять мои зубы на твоей коже, мое тело, растягивающее твое, открывая? Ты можешь принять мои руки на твоих бедрах, мои рога, упирающиеся в твой лоб, мой крик в твой рот? Ты можешь принять от меня столько?

- Как минимум столько, - ответил Тони и приподнял бедра к холодным и трясущимся рукам Локи. - А позже, может быть, мы посмотрим, сколько можешь принять от меня ты.

Смех на ухо был скудным намеком на звук, вырвавшимся только потому, что его не смогли сдержать. А потом они были вместе, неистовые, сливающиеся кожей везде, где только можно.

Они двигались, словно пульсирующая цепь из чувств вместо электричества, тело Локи забирало у Тони все и отдавало столько же обратно жадными руками, блуждающим ртом, срывающим каждый бессильный стон из горла Тони, каждую нетвердую дрожь и яростные толчки его тела. Локи был отчаянной, преклоняющейся силой природы над ним, его руки - осторожные, даже когда они тряслись, занятые жесткими ласками, а лицо прижалось к шее Тони, и каждый резкий вскрик чередовался атакой бедер. Холодные небеса и сладость, и путаница волос вокруг, лед вбивался в него, и даже Тони понимал, что он уступит ему или будет снесен прочь.

Будто ожидая тугой тетивы в спине и жара, разлившегося по рукам, Локи губами обрушился на ждущий тепла рот Тони и глубоко содрогнулся, длинные когти свободной руки до камня расцарапали ковер, когда он вскрикнул от наслаждения, прозвучавшего, словно хриплое всхлипывание над треском камина и гладким скольжением их кожи.

Прошла долгая минута, прежде чем Тони смог получить какое-то подобие контроля над дыханием и сердцебиением, плечи и грудь вздымались под едва удерживающимся на весу Локи.

- Вероятно, я был, - Тони прервался на секунду, - чрезмерно амбициозным насчет “позже”. У меня еще есть ноги?

- У тебя еще есть масло, оставленное для бритья? - спросил Локи, вскидывая голову, будто она весила тонну. - Расползающееся рядом с тобой пятно говорит об обратном, - выскальзывающее движение Локи отправило пылающую дрожь ощущений по позвоночнику Тони.