В маленьком тамбуре было темно, от Смурфа остался лишь силуэт: свет падал откуда-то сверху из окна величиной с тарелку. Смурф встал перед панелью кодового замка. На жестяном щитке рядом с замком значилось название охранного предприятия, такой же щиток, только пластиковый, висел у замка на внутренней двери.
Смурф наклонился и рассмотрел цифры. Потом выставил палец, которым обычно выгребал из носа козявки.
— Двадцать шесть… девяносто один, — пробормотал он.
— А вдруг ты запомнил неправильно?
Смурф выпрямился и посмотрел на меня.
— Я помню, что все вместе будет десять. Запомнил, когда тот мужик вводил код. «Две последние цифры вместе — десять». А последняя — единица.
— Единственное уравнение, которое ты сумел решить, — заметил я.
Но Смурф не слушал. Он достал долото и молоток, приставил острие к дереву возле замка и начал стучать. Молоток грохотал на весь дом.
— Да мать твою, Смурф, нас услышат! Соседи вызовут легавых!
— Зажми уши, — посоветовал Смурф и продолжил. Посыпались щепки.
Все продолжалось, может быть, с минуту, но мне казалось, что конца этому не будет. Наконец Смурф прижал фомку к дереву и взломал замок.
— Открыто, — объявил он и толкнул дверь.
После стука и грохота тишина оглушала.
Смурф вошел первым.
— Только свет, мать твою, не зажигай, — прошипел я ему в спину.
Смурф направился в большую комнату. Там все было как несколько часов назад. Бутылка шерри и поднос с четырьмя рюмками стояли на месте. Смурф схватил бутылку и две рюмки.
— Отпечатки пальцев, — напомнил я.
Смурф посмотрел на зажатую в руке бутылку.
— Какие еще отпечатки? Моих отпечатков нет ни в одной базе данных, легавые их не знают. И твоих тоже. Ну найдут они какие-то отпечатки на бутылке, и что?
— Надо было взять перчатки, — сказал я.
— Не дрейфь, — посоветовал Смурф. Он протянул мне рюмку и провозгласил: — Ну, за нас. Если есть на свете парни вроде тебя, не все еще потеряно.
Хохотнув, он проглотил шерри, как дольку шоколада, чмокнул губами и отставил рюмку.
— Хорошо пошло.
Потом открыл ящик письменного столика и пошарил там в поисках банкнот. Вытащил весь ящик, выворотил его на пол.
— Он забрал деньги с собой.
— Зачем?
— А я откуда знаю? Может, хотел купить что-нибудь по дороге.
— Тогда валим, — предложил я.
Но Смурф уже снова направился в прихожую.
— Э-эй, — тихо сказал я ему в спину. — Валим отсюда.
— Хочу посмотреть, что тут еще есть хорошего.
Послышались шаги — Смурф бегом поднимался по лестнице. Надо же. Нечасто он бегает по лестницам.
Я отправился следом.
На втором этаже оказалось темнее, чем внизу.
Смурфа не было видно. Я двигался по коридору. По обе стороны двери, и еще по двери — в обоих торцах. Подняв голову, через два мансардных окна я увидел небо. Приоткрыл одну дверь.
Смурф обшаривал комод. Я заглянул в соседнюю комнату. Наверное, здесь живет Патриция. На покрывале, на кровати, рядком сидели мягкие игрушки. Самая большая — леопард, с овчарку ростом. Я перешел в другую комнату. Это комната Элисабет.
Окно было приоткрыто, колыхался тонкий тюль — это ветер пробрался в комнату погладить хозяйку по щеке. Растерянно покружив по комнате, ветер понимал, что ее нет дома, и выскальзывал в то же окно. Еле заметно колыхались шторы. Белые, как и стены.
Темно-зеленое покрывало на кровати, без мягких зверей. У короткой стены стоял большой письменный стол. На стуле висели джинсы и платье, в котором хозяйка была пару часов назад. На ковре валялись трусы. Я подобрал их и поднес к носу. Слабый запах мыла и человеческого тела. Я бросил трусы обратно и выдвинул ящик стола. Увидел книжку в темно-зеленой тканевой обложке. На ней золотыми буквами было вытиснено слово «Дневник».
Первая запись —18 февраля.
Я подошел с дневником к окну и в полутьме начал с усилием разбирать округлый красивый почерк.