Зимняя гостья

– Вы хотите сказать, что я могу съесть половину, а остальное – вам?

– Да, не имею ничего против. Хотя приготовлено очень вкусно. – От нервов ее желудок сжался, почти не оставив места для еды. – Итак, ваши отношения закончились?

– По обоюдному согласию. – Он подхватил очередной ломтик. – Вы уверены?

– Приятного аппетита. И это не разбило вам сердце?

– Нет. Что много обо мне говорит, верно? Как вы сказали по телефону, у людей должны быть чувства друг к другу. Мы испытывали их, конечно, но… – он задумался, подбирая слово, – чаще всего раздражение. Потом умер папа, и мои приоритеты изменились. У меня не было времени и душевных сил работать над отношениями. Я тосковал по отцу, к тому же обязан был поддержать маму и сестру. Вы, должно быть, очень близки с мамой.

Она могла солгать или по крайней мере утаить правду, могла сменить тему, поразмышлять вслух о расстоянии между Бостоном и Нью-Йорком, посетовать на загруженность работой. Существует множество способов увести разговор в другое русло, но за несколько часов с Броди ком внутри размяк, будто оставленное на солнце сливочное масло.

– До прошлого месяца мы не виделись пять лет.

– Поссорились?

– Можно и так сказать. У нас всегда были сложные отношения. – Она отломила кусочек булочки от бургера. – Мы с сестрой стали для мамы разочарованием. Она четко представляла, какими хочет нас вырастить, но ни одна из нас не желала того же. Пять лет пролетели незаметно. Сначала кажется, что поступил верно, ждешь, когда другая сторона сделает первый шаг. Потом проходит еще пара лет, и ты уже в другом городе, ведешь другую жизнь и даже не представляешь, как взять телефон и позвонить…

– Как же вы помирились?

– С мамой случилось несчастье…

Незаметно для себя Саманта рассказала ему все, и он внимательно слушал, не выказывая удивления или осуждения.

– Я не читал книгу Гейл Митчелл, хотя название мне знакомо. Странно, что женщина, которая учит других строить жизнь самостоятельно, запрещает делать это своим детям.

– Я выросла с этой мыслью. Полагаю, в ней причина моего страха изучить положение дел глубже. Я почти уверена, что мама стала такой после кончины отца, она ведь была очень молода. Без поддержки семьи ей приходилось весьма непросто. Впрочем, это всего лишь догадки, она с нами не откровенничала. Пока вы не задали вопрос, мы понятия не имели, что она провела в Шотландии медовый месяц.

– Выходит, она всего несколько недель назад узнала о внучке? Значительный шаг – от ссоры до решения провести рождественские каникулы вместе.

– Все так. Жалеете, что пригласили нас?

– Признаюсь, сейчас я чувствую себя спокойнее, чем в какой-либо день за прошедший год. – Он посмотрел на нее так, что перехватило дыхание. Саманта почувствовала себя шестнадцатилетней девочкой.

– У нас необычная семья.

– А бывают обычные? Я бы тоже мог сделать вид, что у нас все идеально и мы в восторге оттого, что открыли дом для постояльцев, но, как я говорил, предпочитаю честность во всем: в выборе книги, интересах, роде занятий. И потому люблю людей открытых, которые не прячутся за маской.

Саманта подумала о том, что совсем недавно мама ничего не знала о Майкле и Таб и до сих пор не знает, что Элла не работает, а стала домохозяйкой. О том, как мало им известно о замужестве Гейл. Быть скрытной утомительно.

– Я с вами согласна. И правда состоит в том, что я ожидаю очередного конфликта. Взгляды наши с Эллой и мамы во многом различны. – Только сейчас Саманта поняла, что находилась в постоянном напряжении с того момента, как вышла из самолета в Инвернессе. – Мама воспитывала нас совсем не так, как Элла – Таб. Ссора на этой почве неизбежна, и я внутренне готова, потому не могу расслабиться, внутри я будто натянутая струна. Моя сестра посвятила себя семье, это ее жизнь – вить гнездышко и делать его уютным. А я… вся в работе. – Проклятие. Саманта отодвинула тарелку. Аппетит пропал. – В этом я похожа на маму. Возможно, мы не такие уж разные. – И Элла права. Признаваться в этом себе было неприятно. – Я стала копией мамы, даже не заметив, как и когда. Знаете, думаю, я все же выпью виски.

– Вы просто любите свое дело. Это не делает вас похожей на мать. Судя потому, что вы рассказали, у Гейл практически не было личной жизни, она все время проводила на работе. Вы же в выходные дни общаетесь с семьей Эллы, с племянницей. Вы всю жизнь помогаете сестре, а еще управляете собственной фирмой. Пусть небольшой, но сотрудники любят вас, они с вами со дня основания. В наше время это очень нетипично.

– Откуда вам так много известно о фирме?

– Если хочешь организовать свое дело идеально, выбираешь для этого идеально подходящих людей. – Броди смутился и откашлялся. – Мы пару раз разговаривали с Шарлоттой.

– С Шарлоттой? О чем?

– Обо всем. Она на удивление общительна.

– Верно, – рассмеялась Саманта. – Клиенты ее любят и ценят, и я тоже.

– Я вас понимаю. Эмми, ее дочь, очаровательна. Она присылала мне фото. – Он подвинул к ней тарелку. – Поешьте. Сейчас зима, надо плотно питаться. Не стоило мне лишать вас картофеля.

Он запомнил имя дочери Шарлотты.