Зимняя гостья

– Я тоже так решила, но потом сама же все испортила, завела ту же тему. Мы ведь так мало знаем о прошлом мамы, и я начала задавать вопросы, думала, это поможет нам узнать друг друга лучше. Ты знала, что мама жила в Вермонте, прежде чем переехать на Манхэттен? – Удивленное выражение лица сестры подсказало, что и она не имела понятия. – Вот и я не знала. Постоянно всплывает что-то новое из ее биографии. Знаешь, она назвала свой медовый месяц глупостью. Может, я не поняла и она себя прежнюю сочла глупой?

– Именно глупой?

– И не жди от меня объяснений, я сама ничего не понимаю. Это пазл, в котором отсутствует большинство деталей. Когда я спросила о папе, она вообще замкнулась. Бах – и приоткрывшаяся дверь захлопнулась.

– Она не привыкла обсуждать с нами личное. – Саманта принялась зашнуровывать ботинки. – Но надо продолжать попытки. Она сегодня с нами поедет?

– Полагаю, да. – Хочется надеяться, что она не испортит им день. Но приятно, что у нее сложились отношения с Таб. К тому же им всем стоит быть терпеливыми и уступчивыми, если уж они хотят весело встретить Рождество вместе. – Это может пойти как на пользу, так и во вред.

– Элла, она старается. Думаю, нам тоже стоит приложить усилия. Человек может измениться.

И это говорит ее сестра?

– В чем причина твоего оптимизма? – Элла прислушалась, пытаясь определить, где же Таб. Смех и лай, доносящиеся из библиотеки, стали ей ответом. – Что вчера произошло? Вы с Броди вернулись в приподнятом настроении, никакой неловкости между вами не ощущалось.

– Вначале мне было стыдно смотреть ему в глаза.

– Но потом?

– Мы отлично провели день вместе. Составили план и приблизительные программы.

– План?

– План его действий. Броди рассказал о том, что хотел бы получить, а я объясняла, что стоит развивать и на что будет спрос.

Элла отлично знала сестру и чувствовала, что это не все.

– О чем еще вы говорили?

– Обо всем. Я так счастлива, что открыла для себя это место, оно станет украшением каталога. Я уже готова была позвонить двум своим лучшим клиентам и сообщить, что могу предложить им идеальное путешествие на следующий год, но убедила себя не забегать вперед. Нам еще многое надо продумать и уладить. Броди гениально управляется с цифрами, мы все сделаем быстро.

Саманта зашнуровала ботинки и поднялась.

– Под «уладить», полагаю, ты подразумевала, как уговорить Кирсти?

– Ты говорила с Броди? – Саманта посмотрела прямо ей в глаза.

– С Кирсти. Вчера. И довольно долго.

– Вот как? И это получилось?

Получилось, потому что она скрывалась от матери.

– Ситуация была немного… неловкая. Я вошла в библиотеку, чтобы взять что-нибудь почитать Таб, а Кирсти там пряталась.

– Пряталась?

– Она была вне себя от горя и не хотела, чтобы мама видела ее такой. Так получилось, что мы разговорились. Она тоскует по отцу, но боится признаться в этом маме, не хочет расстраивать еще больше. Когда становится невыносимо грустно, она убегает в библиотеку. К тому же идея Броди совсем ее не радует.

В холле появилась Таб, за ней брел ее новый друг. Лицо Эллы мгновенно изменилось, она поспешила сменить тему разговора.

– Готова к сюрпризам, милая?

– Да. А можно Медведь поедет с нами?

– Даже не знаю. – Элла посмотрела на сестру. – Можно, как думаешь?

– Уверена, что да, но надо спросить Броди.

Перемены в Саманте связаны с Броди?

Элла собиралась задать вопрос, но сестра отвернулась и подхватила Таб на руки.

– Ладно, а теперь закрой глаза. И не подглядывать.

Таб прижала обе ладошки к глазам:

– Не подглядываю.

– Точно? Не открывай, пока я не разрешу. – Саманта вышла на улицу, а Элла, подхватив шарфы и шапки, поспешила следом.

– Нас ждет волшебная поездка, полная сюрпризов, но это не значит, что я не знаю… – Она замерла. – Бог мой!

– Можно мне открыть глаза? Я тоже хочу посмотреть. – Таб была послушной девочкой, и Саманта потянула ее за рукав.

– Можно, дорогая.

Таб открыла глаза, а затем и рот, да так широко, будто пришла к дантисту, однако не произнесла ни слова.

Элла невольно рассмеялась:

– Ты первая, кому удалось лишить мою дочь дара речи.

Саманта довольно улыбнулась. Таб наконец громко закричала:

– Олени! Они настоящие?

– Конечно настоящие. – Саманта опустила ее и присела рядом. – Вот это Гусь, а тот – Воробей.

У Таб было такое лицо, что у Эллы перехватило дыхание.

– Ты самая лучшая тетя на свете, Сэм. И сестра.

– Можно их погладить? – Таб вытянула обе руки, но Саманта удержала ее и вопросительно взглянула на Кирсти, державшую за уздечку передового оленя.

– Конечно, им это очень понравится. – Сегодня Кирсти была заметно дружелюбнее и не такая напряженная. Элла подошла ближе, и она приветливо улыбнулась. – Прости меня за вчерашнее. И спасибо, что выслушала.

– Не стоит извиняться. Мне было приятно поболтать. Жаль только, что ты страдаешь. – Элла коснулась ее плеча. – Ситуация действительно непростая.

«Для нас всех», – добавила она про себя.

Саманта подняла Таб, чтобы та могла дотянуться до оленьей морды.

– Это Рудольф? – весело спросила девочка.

– Его зовут Вьюрок. – Кирсти крепко держала животное и выглядела намного счастливее, чем подавая им завтрак. – Он родился в поместье.