Зимняя история (ЛП)

Он вздохнул. Видеть, как Кас переживает по поводу возвращения в Канзас, было тяжело, но то, что он вообще смог узнать Дина и связно разговаривать, явилось огромным облегчением. Дин знал, что ему еще придется объяснить Касу всю жуткую историю с Гадриилом, и у него наготове был целый набор извинений. Хотя он совсем не был уверен, что Кас когда-нибудь по-настоящему простит его — да и в том, что Сэм простит его, тоже. Но теперь у Дина появилась надежда.

— Он выглядит гораздо лучше, — произнес Дин. — Он всю прошлую ночь был в бреду, Сэм.

Сэм кивнул:

— Мне сказали. Я на самом деле узнал кое-что полезное. Пошли, посидим в кафе.

В кафе Дин внезапно почувствовал жуткий голод. Он взял себе большой кофе и два бутерброда с сосисками, первый из которых проглотил за два укуса и только слегка замедлился на втором. Сэм ковырялся ложкой в каком-то йогурте с мюсли, наблюдая через стол, как Дин пожирает бутерброды.

— Кажется, к тебе вернулся аппетит, — сухо заметил Сэм.

— Черт, Сэм, — выпалил Дин, сделав перерыв на втором бутерброде. — Я знаю, что он, может быть, никогда меня не простит, но уже то, что он вообще пришел в себя… Уже от мысли, что он поправится, мне в тысячу раз лучше! — Дин откусил еще кусок.

Сэм сказал:

— Ну, тогда слушай. У меня есть идея, и, думаю, она тебе понравится. — Дин увидел, что у Сэма заблестели глаза и даже замаячила на лице улыбка — он явно был приятно взволнован. Сэм сунул ложку в йогурт и наклонился вперед. — Так вот: я пришел час назад, и пока вы с Касом спали, как две спящие красавицы, я поговорил с врачом. По ее словам, критично было, чтобы этим утром Кас проснулся в ясном сознании — это поворотный момент, и теперь можно сказать, что этот этап пройден успешно. Поэтому расклад следующий: оказывается, с такой пневмонией часто достаточно трех дней антибиотиков. Когда они начинают действовать, пациенту быстро становится лучше. Не хочу сглазить, но врач намекнула, что если сегодня ему будет лучше — если он будет в сознании, начнет есть и вставать с постели — его, может быть, выпишут уже завтра! Он будет еще слаб и должен будет продолжать пить антибиотики, но, может быть, он будет уже на ногах, и мы сами сможем за ним ухаживать.

Дин не верил своим ушам. Каса выпишут уже завтра?

Сэм добавил, расплываясь в улыбке:

— А сегодня канун кануна Рождества.

Дин даже не сразу понял, что он имел в виду. «Канун кануна Рождества» — это был день перед кануном Рождества, — так они в детстве называли 23 декабря. Сэм продолжил:

— То есть завтра канун Рождества. И было бы классно привезти его домой завтра. То есть…

— То есть на Рождество, — закончил Дин за него, отложив остаток бутерброда.

— Именно! — сказал Сэм. — В этом и идея. Знаю, что это длинный перегон, и не уверен, готов ли к этому Кас, но… может, можно хотя бы подумать об этом?

Дин смотрел на него. Странно было слышать, как Сэм называет какое-то место «домом». Сэм однажды поклялся, что бункер никогда не станет ему домом. Но может быть, теперь все изменилось? И удивительно было, как Сэм произносит «мы» после всего, что случилось. Не говоря уже о таких фразах, как «мы сами сможем за ним ухаживать». Уж не начал ли Сэм снова считать их с Дином одной семьей? Или хотя бы командой? Даже если это было временное перемирие, только на время ухода за Касом, слышать такое было чертовски приятно.

Рождество никогда не было любимым праздником Дина. Оно всегда приносило много воспоминаний из детства о грустных рождественских днях в номерах мотелей, о попытках не обращать внимание на вечное отсутствие отца. О попытках забыть, как сильно он скучал по маме; о попытках сделать Сэма счастливым. Когда они оба выросли, Дин по большей части игнорировал Рождество. Однако время от времени он вдохновлялся на то, чтобы купить по пути случайный подарок Сэму или даже повесить какое-нибудь попавшееся под руку украшение. И хотя он никогда бы не признался в этом, одно-два Рождества как-то даже вышли весьма неплохими.

Сэм добавил:

— У него был такой ужасный День благодарения. Было бы здорово устроить ему настоящее Рождество, да?

Дин смотрел на него и думал: «Да, это было бы очень здорово. И было бы здорово устроить настоящее Рождество для тебя тоже». Внезапно перед мысленным взором Дина возникла картина: Кас отдыхает на диване перед телевизором, окруженный морем пледов и подушек, и Сэм сидит рядом, откинувшись в удобном кресле. Они оба смотрят какую-нибудь дурацкую рождественскую передачу, а Дин приносит им горячий шоколад и имбирные печенья (и, может быть, еще алкогольный пунш).

— Дин? Ты меня слушаешь?

— Да, слушаю-слушаю, — очнулся Дин. — Это гениальная идея, Сэм! У нас не будет времени нарядить елку, но все равно. Даже просто отвезти его домой и устроить его там будет чудесно. Мы можем обустроить для него одну из спален.

Сэм кивнул.

— Выложить ее подушкам и свежими полотенцами по всему периметру. Но даже если его выпишут завтра… — Сэм поморщился. — Может ничего не получиться.

— Почему это? — вызывающе спросил Дин.