Зимняя коллекция смерти

Настя приехала в офис как обычно к 9.30, затребовала у ассистентки кофе с печеньем, взялась было за свежий «Коммерсантъ», но тут же отложила его в сторону и велела себе не тянуть время. Неприятными делами нужно заниматься сразу, их нельзя откладывать на «после газеты», потому что они непременно отложатся на «после ланча», а там, глядишь, и на понедельник. Уж так устроен человек. Ассистентка принесла кофе. Настя попросила вызвать Кристину Ковальскую и сообщить, когда в офисе появится Алехин, а сама принялась писать письмо.

«Кен, я обсудила сложившуюся в журнале ситуацию с руководством компании. Мы решили предложить тебе… — она подумала и переписала: — Мы решили, что на время проведения следственных действий компания предоставит тебе отпуск с сохранением полного содержания, который позволит тебе без ущерба для журнала оказать следствию посильную помощь. Желаю удачи. Мы всегда рады поддержать тебя». — Пока Настя раздумывала, чем бы еще подсластить эту пилюлю с цианидом, в комнату вошла юрист компании «Голдпресс» Кристина Ковальская.

— Отлично выглядишь, — бодро сообщила ей Порываева. — Я сейчас, садись, — она указала на диванчик, а сама позвонила ассистентке и попросила принести с принтера письмо Алехину.

— Ну, вот и я, — объявила Настя, опускаясь в кресло напротив Кристины.

«Неужели ты? А я думала, ты это или не ты», — язвила про себя юрист. Появилась ассистентка и вручила генеральному директору листок бумаги. «Он приехал?» — спросила Настя вполголоса. «Пока еще нет. Я сразу сообщу», — заверила ассистентка и собранной походкой вышла из кабинета. Она хорошо знала, что вилять бедрами перед женщиной-начальницей не только не нужно, но и опасно. Вилять позволяется только директору.

— Кристина, тысячу лет не виделись, ну, как у тебя дела? — Порываеву учили в бизнес-школе, что подчиненным, оказавшимся в кабинете руководителя, нужно помочь расслабиться.

— Все нормально, Настя, что у тебя-то стряслось? — Озорные глаза Кристины прожигали насквозь, и Порываева почувствовала, что кровь приливает к лицу. «К черту бизнес-школы», — решила она и вывалила суть дела Кристине, а потом протянула письмо, адресованное Алехину.

— Все это противозаконно, — неожиданно отрезала Кристина. — Алехин что, кормящая мать? Или присяжный заседатель? Насильно в отпуск мы никого отправить не можем. Уволить можем. А что Кен-то думает?

— В том-то и дело, что он и слышать ничего не хочет, но и журналом не занимается. Вот сейчас уже десять утра, а его нет на рабочем месте!

— Катастрофа, — с притворным сочувствием признала Кристина.

Разговаривать было больше не о чем. Порываева отпустила Кристину, вернулась к компьютеру и отправила Алехину письмо. Затем написала второе — на общий мейл всех сотрудников компании:

«Руководство компании приняло решение предоставить отпуск главному редактору журнала «Джентльмен» Иннокентию Алехину на время проведения следственных действий по делу об убийстве… — Настя сочла, что слово звучит грубо, и переписала: — по делу о гибели телеведущей Алисы. По окончании следствия мы будем рады снова видеть г-на Алехина в нашей команде. Надеюсь, в этот трудный для него момент все присоединятся к словам искренней поддержки и заверениям в нашем неизменном уважении».

Довольная собой Настя кликнула на иконку send. И, наконец, взялась за третье письмо:

«На время отпуска г-на Алехина исполняющим обязанности главного редактора «Джентльмен» назначен Василий Липкович…» — но закончить этот мейл Порываева не успела. В комнату влетела испуганная ассистентка:

— К вам поднимаются сотрудники прокуратуры.

— А где Алехин?

— Не знаю, — растерянно сообщила девушка, — и мобильник у него не отвечает.

Глава третья Санкт-Галлен и снова Москва

Аббатство святого Галла, Восточная Швейцария