Зимняя луна

Хитер устроилась в другом кресле. На столике рядом с ней стояли на пластиковом подносе термос в форме кофейника и тяжелая керамическая чашка, украшенная узором с красными и лиловыми цветами. Она открыла термос и наполнила чашку первоклассным кофе со вкусом миндаля и шоколада, наслаждаясь благоуханием и пытаясь не высчитывать, во что обошлось ей это удовольствие.

Подобрав под себя ноги, она положила на колени вязаный платок и взяла в руки роман Дика Фрэнсиса[7] в мягкой обложке. Открыла страницу, заложенную полоской бумаги, и, потягивая кофе, попыталась окунуться в мир английских манер, морали и тайн.

Хитер чувствовала себя виноватой, хотя ни от чего не отлынивала, проводя время за книгой. Никаких домашних дел ей на сегодня не осталось. Когда они оба работали, она и Джек делили домашние обязанности. Они и теперь все еще делят их. Когда ее уволили, она попыталась настоять на том, чтобы взять на себя все домашние хлопоты, но он отказался: вероятно, подумал, что если все ее время будет занято хозяйственными заботами, то от этого у нее возникнет угнетающее ощущение, что она никогда не найдет другой работы. Он всегда был так же внимателен к чувствам других людей, как и оптимистом в отношении осуществления своих собственных планов. В результате дом чист, белье выстирано, и ее единственной заботой было следить за Тоби, что совсем не было обязанностью, потому что он был таким славным ребенком.

Хитер чувствовала себя виноватой из-за того, что она, способная работать женщина, сидит дома. Это было не логично, ведь виновата была в этом эта проклятая глубокая депрессия, но Хитер ничего не могла с собой поделать, — чувство вины оставалось.

Она послала свои данные в двадцать шесть компаний. Теперь все, что можно сделать, — это ждать. И читать Дика Фрэнсиса.

Мелодраматическая музыка и комичные голоса в телевизоре не отвлекали ее. Действительно, ароматный кофе, удобное кресло и холодный звук зимнего дождя, барабанившего по крыше, соединялись во что-то уютное, что вымывало из ее головы все тревоги и позволяло погрузиться в роман.

Хитер читала целых пятнадцать минут, когда Тоби позвал ее:

— Мам!

— Хм-м-м? — сказала она, не отрывая взгляда от книги.

— Почему кошки всегда хотят убивать мышей?

Заложив страницу большим пальцем, она поглядела на телевизор, где на экране уже другие кошка с мышью занимались очередной комедийной погоней, на этот раз кот преследовал мышь.

— Почему они не могут дружить с мышами, — спросил мальчик, — а все время хотят их убить?

— Такова кошачья природа, — сказала она.

— Но почему?

— Такими уж их Господь сотворил.

— А Господь не любит мышей?

— Ну, должно быть, любит, раз он сотворил и их тоже.

— Тогда почему он заставляет кошек их убивать?

— Если у мышей не будет естественных врагов, таких, как кошки, совы или койоты, они заполонят весь мир.

— Почему они заполонят весь мир?

— Потому что они рожают сразу много детей, а не одного.

— Ну и что?

— Поэтому, если у них не будет врагов, чтобы контролировать их численность, станет триллион биллионов мышей, которые съедят всю еду на земле и ничего не оставят ни кошкам, ни нам.

— Если Господь не хочет, чтобы мыши заселили всю землю, почему он тогда не сделает так, чтобы у них каждый раз рождался один детеныш?

Взрослые всегда проигрывают в игру «Почемучку», потому что в конце концов длинная цепочка вопросов приводит в тупик без ответа.

— Вот этого-то я не знаю, малыш, — пожала плечами Хитер.

— Я думаю, что это подло — заставлять мышей рожать много детей, а потом заставлять кошек убивать их.

— Боюсь, тебе придется обсудить это с Богом.

— Ты имеешь в виду, когда я лягу и буду молиться?

— Отличное время, — сказала она, подливая в чашку кофе из термоса.

— Я всегда его спрашиваю, но все время засыпаю раньше, чем он мне ответит, — пожаловался Тоби. — Почему он заставляет меня засыпать до ответа?

— Такова его воля. Он говорит с тобой только во сне. Если ты прислушаешься, то проснешься с ответом.

Она была горда своим объяснением. Выкрутилась.

Тоби нахмурился.

— Но обычно я все еще не знаю ответа, когда просыпаюсь. Почему я не знаю, если он мне сказал?

Хитер сделала несколько глотков, чтобы оттянуть время.

— Ну, пойми. Бог просто не хочет давать тебе все ответы. Мы на земле должны отыскивать ответы сами, учиться понимать всё своими собственными  усилиями.

Хорошо. Очень хорошо. Она почувствовала скромную радость, как будто продержалась дольше, чем сама ожидала, в теннисном матче с игроками мирового класса.

— А ведь мыши не одни, на кого охотятся и кого убивают. На каждого зверя есть другой зверь, который хочет разорвать этого на куски. — Он поглядел в телевизор. — Смотри, там, похоже, собака хочет убить кошку.

Кошка, которая гналась за мышью, теперь в свою очередь убегала от свирепого бульдога в ошейнике.

Тоби снова взглянул на мать.

— Почему у каждого животного есть другое животное, которое он хочет убить? Что кошки тоже заселят всю землю без естественных врагов?