Зимняя луна

Поезд Почемучки заехал в другой тупик. О да! Она может обсудить с ним концепцию первородного греха, рассказать ему, что мир был ясным царством мира и изобилия, пока Ева и Адам не лишились благодати и не привели смерть на Землю. Но все это, кажется, слишком тяжело для восьмилетки. Кроме того, она не уверена в том, что сама верит во все это, хотя это было то объяснение существования зла, насилия и смерти, с которым ее воспитали.

К счастью, Тоби избавил ее от признания об отсутствии у нее толкового ответа.

— Если бы я был богом, я бы сделал только по одной маме, одному папе и одному ребенку каждому виду зверей. Ты понимаешь? Одна мама — золотистый ретривер, один папа — золотистый ретривер и один щенок — золотистый ретривер.

Он уже давно хотел золотистого ретривера, но они все откладывали, потому что их пятикомнатный дом казался слишком маленьким для такой большой собаки.

— Никто не будет умирать или стареть, — сказал Тоби, продолжая описывать мир, который он бы сделал, — так что щенок всегда будет щенком, и никогда не будет больше одного на весь вид, и мир не перенаселят, и тогда никому не надо будет убивать кого-то другого.

Это, конечно, был тот самый рай, который, как предполагают, когда-то существовал.

— Я вообще бы не стал делать пчел, пауков или тараканов, или змей, — произнес он, морщась от отвращения. — В них никогда не было смысла. Бог, должно быть, был тогда в дурном настроении.

Хитер рассмеялась. Она любила каждую черточку этого малыша.

— Ну, да. Он должен был быть чем-то расстроен, — настаивал Тоби, снова глянув на экран.

Он так похож на отца. У него прекрасные серо-голубые глаза Джека и его открытое простодушное лицо. Отцовский нос, но ее светлые волосы, и сын слегка маловат для своего возраста, так что, возможно, унаследовал больше физических черт от нее, чем от отца. Джек высокий, крепкого телосложения, Хитер стройная, всего метр шестьдесят. Тоби, конечно же, был сыном их двоих, и иногда, как теперь, его существование казалось чудом. Он был живым символом ее любви к Джеку и любви Джека к ней, и если смерть — это та цена, которую нужно платить за чудо рождения нового существа, тогда, вероятно, сделка, заключенная в Эдеме не была такой уж однозначно плохой.

На экране кот Сильвестр пытался убить канарейку Твити, но, в отличие от настоящей жизни, крошечная птичка одерживала верх над шипящей зверюгой.

Зазвонил телефон.

Хитер отложила книгу на подлокотник кресла, скинула платок и встала. Тоби уже съел весь шербет, и она по пути на кухню взяла пустую вазу с его колен.

Телефон был на стене рядом с холодильником. Она поставила вазу на стол и подняла трубку:

— Алло?

— Хитер?

— Да, говорите.

— Это Лайл Кроуфорд.

Это был капитан из отдела Джека, которому он непосредственно подчинялся.

Может быть, из-за того, что Кроуфорд никогда не звонил ей раньше, или что-то было в его голосе, или, может быть, это только инстинкт жены полицейского, но она сразу же поняла, что случилось что-то ужасное. Сердце начало колотиться, и на секунду у нее перехватило дыхание. Затем внезапно она задышала часто, выдыхая одно и то же слово: «Нет, нет, нет».

Кроуфорд что-то говорил, но Хитер не могла заставить себя слушать его, как будто то, что случилось с Джеком на самом деле, не случится, если она откажется слушать жуткие факты, обращенные в слова.

Кто-то постучал в заднюю дверь.

Она обернулась, посмотрела. Через окно в двери она разглядела мужчину в промокшей от дождя форме. — Луи Сильвермен, другой полицейский из отдела Джека, хороший ему друг уже восемь или девять лет, а может быть и дольше. У Луи было живое лицо и буйная рыжая шевелюра, он был другом и потому пришел к задней двери, вместо того чтобы стучаться в переднюю. — Не так официально, не так дьявольски холодно и ужасно, — о Боже, просто друг у задней двери с какими-то новостями!

Луи позвал ее. Имя, заглушенное стеклом. Он так печально его произнес.

— Подождите, подождите, — сказала она Лайлу Кроуфорду, отняла трубку от уха и прижала ее к груди.

Она закрыла глаза также, чтобы не видеть лица бедного Луи, прижатого к стеклу двери. Такое грустное лицо, мокрое и серое. Он тоже любил Джека, бедный Луи.

Она закусила нижнюю губу, зажмурилась сильнее в попытке найти в себе силы и молясь о том, чтобы ей хватило их.

Она услышала скрежет ключа в замке задней двери: Луи знал, где на крыльце они прячут запасной.

Дверь отворилась. Он вошел внутрь и вместе с ним усиливающейся звук дождя.

— Хитер!.. — начал он.

Звуки дождя. Холодный, безжалостный шум дождя.

4

Штат Монтана. Утро — высокое и голубое, пронзенное горами, чьи пики белеют, как одежды ангелов.  Горы украшены вечно зелеными хвойными лесами. Луга внизу в долине, спят под зимним покрывалом. Воздух — чист и так ясен, что кажется возможным разглядеть все вплоть до Китая, если бы Земля не была круглой.