Зимняя луна

В пустой и неосвещенной гостиной Тоби стоял перед темной фигурой. Когда они посветили туда фонарями, то обнаружили то, что мальчик обнаружил до них. Харлан Моффит получил ответ. Не безволосое и не большеглазое. Не милые, юркие ребятишки из фильмов Спилберга. Разлагающийся мертвец  стоял, расставив ноги, немного накренившись, но без всякого риска рухнуть на пол. Совершенно отвратительное существо обернулось вокруг спины трупа, соединенное с ним несколькими жирными щупальцами, которые скрывались в гниющем мясе, как будто оно пыталось стать единым с мертвой плотью. Пришелец был  неподвижен, но явно жив: непонятные импульсы были видны пробегающими под его влажно-шелковой кожей, а кончики некоторых щупалец дрожали. Мертвец, с которым соединился инопланетянин, был старый друг и партнер Джека — Томми Фернандес.

Хитер поняла слишком поздно, что Джек еще не видел ни одного из ходячих мертвецов с кукловодом в седле. Одного этого зрелища было достаточно, чтобы опровергнуть большую часть его предположений о врожденной доброте или, по крайней мере, нейтральности Вселенной и неизбежной справедливости мира. Не было ничего доброго или справедливого в том, что сделалось с останками Томми Фернандеса. То же Даритель сделает с ней, Джеком, Тоби и остальным человечеством, пока еще живыми людьми, если у него будет такая возможность. Откровение было для Джека особенно болезненно, потому что именно над телом Томми Вселенная и Даритель так надругались, а не над трупом какого-нибудь незнакомца!

Она отвернула свой фонарь от Томми и испытала облегчение, когда и Джек быстро опустил свой. Не в его характере долго рассматривать подобные ужасы, это не должно ему нравиться. Хотелось верить в то, что несмотря на все, что ему пришлось испытать только что, он будет крепко держаться за свой оптимизм и любовь к жизни, что и делало его таким особенным.

— Эта штука должна умереть, — сказал Харлан холодно, утратив свою естественную жизнерадостность. Он больше не был Ричардом Дрейфусом  увлеченным поиском близкого контакта третьей степени. [53] Самые страшные фантазии по поводу злых пришельцев, которые предлагали ему дешевые комиксы и фантастические фильмы, казались Харлану не просто глупыми при взгляде на чудовище, которое стояло перед ним. Они были по-детски наивны, потому что их представления о зле извне ограничивалось лишь жалкими за́мками с привидениями, что не выдерживало никакого сравнения с бесконечно отвратительными созданиями и мучениями, которые имела в запасе эта темная, холодная Вселенная. — Должна умереть прямо сейчас!

Тоби отошел от тела Томми Фернандеса, — Хитер проследила за ним лучом фонарика: 

— Малыш, куда ты идешь?

— Нет времени, — сказал он.

Они двинулись за ним через кухню, через то, что, должно быть, когда-то представляло собой прачечную, но теперь превратилось в хранилище пыли и паутины. В одном углу лежала высушенная туша крысы, ее тонкий хвост был изогнут вопросительным знаком.

Тоби указал на пятнисто-желтую дверь которая, без сомнения, когда-то была белой:

— В подвале, — сказал он. — Оно в подвале.

Прежде чем спуститься вниз к тому, что их там ждало, они отвели Фальстафа на кухню и закрыли дверь в прачечную, — решили с собой его не брать. Ему это не понравилось, и когда Джек открыл желтую дверь, неистовое царапанье собачьих когтей наполнило комнату позади них.

Следуя за папой вниз по качающимся ступенькам, Тоби что было сил сосредоточился на маленькой зеленой лодке в своей голове, которая и вправду была хорошо сделана, — никаких щелей, непотопляема. Палуба была завалена тюками серебристого Успокоительного Порошка. Его было достаточно, чтобы удержать поверхность этого злого моря в спокойствии и тишине еще тысячу лет! Не важно, что оно там хочет, не важно, насколько оно разозлилось и разволновалось в глубоких ущельях. Он плыл по нему, по воде без волн и ряби, разбрасывая свой волшебный порошок. Солнце светило в вышине, все было так, как он любил, — тепло и безопасно. Древнее море показывало ему собственные картины на своей жирной черной поверхности, которыми хотело его напугать и сделать так, чтобы он забыл разбрасывать порошок. — Его мама, которую объедают крысы. Голова его папы, расколотая посередине, а внутри ничего, кроме тараканов. Собственное тело пронзают щупальца Дарителя, который сидит на спине. Но Тоби быстро отворачивался от этих картин и поднимал лицо к голубому небу, не позволяя этим картинам сделать из него труса.

Подвал представлял из себя одну большую комнату, со сломанной печью, ржавым водонагревателем и настоящим Дарителем, от которого отделились другие, маленькие Дарители. Он заполнял собой всю заднюю половину комнаты, до самого потолка, он был больше чем даже два слона. Это было страшно. Но это нормально. Не бежать. Только не бежать.