Зимняя месть

– Мне она ничего не говорила, да и своим родителям навряд ли, – задумчиво проговорила Лариса, – хотя, если честно, я не знаю. Тётя могла мне просто ничего не сказать.

– Я думал, что в маленьком городке, как в деревне, все у всех на виду и охотно делятся друг с другом новостями.

– Это не совсем так, – уклончиво ответила Лариса. – И потом… – начала она, но не закончила фразу.

– Что потом? – заинтересовался он.

– Не знаю, как тебе это объяснить…

– Что именно?

– Может, ты слышал такое слово – «поскрёбыш»?

– Поскрёбыш? – удивился он.

Лариса кивнула.

– По-моему, это хлебец, испечённый из остатков муки, – неуверенно проговорил он.

– Может быть, – согласилась она, – но это ещё и поздний ребёнок.

– Интересно. И что?

– А то, что моя мама поскрёбыш. И мама Виолы старше моей мамы на семнадцать лет. Так что, сам понимаешь, они не могли быть близки по естественным причинам.

– Как же так получилось, что вы с Виолой ровесницы?

– Мы не ровесницы, она меня немного старше. Но её мама тоже поздно родила. А я родилась, когда мои родители были совсем юными, так что мы с Виолой в детстве дружили, тем более что за нами обоими присматривала наша бабушка.

– Теперь понятно.

– А у тебя есть братья или сёстры?

– Только, как и у тебя, двоюродные.

– Ну почему сразу «как у тебя»? – улыбнулась она. – У меня, между прочим, и родной брат есть.

– Извини, я не знал.

– И даже не предполагал?

– Точно, угадала, не предполагал.

Ближе к половине двенадцатого Сотников подошёл к стенке и достал из бара бутылку кагора, а из застеклённой её части маленькие рюмочки. Так вдвоём они и встретили Рождество. Александр и словом не обмолвился, что в это время он должен был находиться в компании своих друзей и подруг. Он заранее позвонил одному из друзей и предупредил, что прийти не сможет, а потом отключил телефон, не дослушав сокрушённые укоры друга.

В начале первого они сложили грязную посуду и остатки еды на тот же сервировочный столик, потом всё перемыли в четыре руки. И Лариса, извинившись, ушла спать. А Александр вернулся к прерванному чтению. Но парень не захотел бы признаться даже самому себе, что он только делает вид, что читает, а на самом деле думает о Ларисе. Его очень беспокоило, как она перенесёт продолжение расследования. Ей бы вернуться домой. И в то же время ему так не хотелось, чтобы она уезжала…

Глава 12

На следующее утро Лариса проснулась раньше него. И когда он пришёл на кухню, там уже пахло кофе и вовсю жарилась яичница.

– Извини, – проговорила она, – ты сказал, что не любишь, когда чужие хозяйничают на твоей кухне, но я всё-таки рискнула.

– Ну, какая же ты чужая, – улыбнулся он, – ты лучше скажи мне другое: как ты подгадала с кофе и яичницей?

– Ларчик открывается просто, – отшутилась она, – просто я услышала, как ты встал и пошёл умываться.

– А ты уже была на кухне?

– Да.

– И что делала?

– Стояла у окна и смотрела на фонарь.

– Смотрела на фонарь? – удивился он.

– Да. – Она думала, что он станет её расспрашивать, но он ничего больше не спросил. А после завтрака сказал:

– Мы сейчас с тобой поедем на площадь.

– Зачем?

– Как зачем? Гулять! Там ёлка, сказочный городок, ледяные фигуры и вообще много всего интересного.

– Я думала, что мы останемся дома.

– Нет уж, я не дам тебе сегодня сидеть дома и киснуть.

– Но Виола… – начала она.

– Да, Виолу очень жаль. Но, как ты думаешь, что бы она сделала на твоём месте?

– Пошла бы развлекаться, – не задумываясь ответила Лариса.

– Ну вот видишь.

И они отправились на главную площадь города. Там было много народа, звучала музыка, наряженные коробейниками лоточники продавали различные вкусности, печёности и сладости.

Лариса с Сашей даже прокатились на тройке. А потом заглянули в маленькое уютное кафе, где пообедали борщом с пампушками и запечённой камбалой. На десерт Саша предложил взять кисель из клюквы и чёрной смородины. И Лариса прислушалась к его совету.

Домой они вернулись, когда уже стемнело. Во дворе их встретил фонарь, к которому Лариса вчера обратилась с просьбой. Она мысленно поприветствовала его как старого знакомого. И он вновь подмигнул ей. Но Саша почему-то ничего не заметил. Восьмого Сотников собирался отвезти Ларису в загородный парк, где можно было взять напрокат лыжи и покататься с горы.

* * *

На следующий день после Рождества следователь Абашкин проспал самым банальным образом. Да, собственно, и Рождества как такового у Юрия Тимофеевича не было. Рано утром его вызвали на труп. Потом ему пришлось ехать в Следственный комитет, затем на другое место происшествия. Лишь ближе к вечеру он смог заскочить к матери, которая прождала его весь день. После сытного ужина, который был для Абашкина ещё и полдником, и обедом, он задремал в кресле.

Мать, видя, что он клюёт носом, предложила:

– Сыночек, может, заночуешь у меня?

Но Юрий Тимофеевич помотал головой, как конь, прогоняющий дремоту, потом чмокнул мать в щёку и сказал:

– Нет, мне домой надо. Мама, спасибо, всё было очень вкусно. Ну, я пошёл. Созвонимся.