Зимняя месть

– То есть Виола её не провожала? – уточнил следователь.

– Нет, не провожала, – неожиданно Крашенинникова замерла, перевела взгляд со следователя на Ларису и обратно и, хлопнув себя по лбу, воскликнула: – Вспомнила!

– Что вы вспомнили, Софья Ивановна?

– Эта девушка раньше бывала у Виолы! И с ней ещё одна! А потом Алла Павловна мне рассказывала, что Виола отбила у своей подруги жениха! И они разругались!

– Кто такая Алла Павловна?

– Наш главный информатор! – гордо заявила Софья Ивановна.

«Главная сплетница», – улыбнулся про себя следователь и спросил:

– А как фамилия главного информатора?

– Баранова она.

– А где живёт эта уважаемая женщина?

– В доме напротив, в среднем подъезде, в двенадцатой квартире. Но обычно она сидит на лавочке за столиком.

– Спасибо вам большое, Софья Ивановна, – раскланялся следователь.

Ларисе даже показалось, что Абашкин собрался поцеловать руку пожилой даме, но он только бережно пожал её.

Они уже переступили через порог, как Абашкин внезапно остановился и спросил:

– Уважаемая Софья Ивановна, а почему вы не остались у детей до конца праздников?

Женщина смутилась, а потом ответила:

– Шумно у них очень, а я привыкла к тишине. Вот и попросила зятя отвезти меня обратно.

– Спасибо. И простите за проявленное любопытство.

«Какой любезный молодой человек», – подумала Софья Ивановна, закрыв за ними дверь.

– Ну, что, – спросил следователь, глянув на Ларису, – чешем к информатору?

– Чешем, – ответила она и осеклась. А он только хмыкнул.

– Саша, мы идём в одно место, – обратилась Лариса к шагнувшему им навстречу Сотникову.

– В какое такое место?

– А вас это, товарищ Сотников, не касается, – отрезал следователь.

– Как это не касается, товарищ следователь, – возразил Александр, – я же главный свидетель обвинения!

– Чего такого вы свидетель?

– Так это же именно я раздобыл у ключницы ключ от квартиры Виолы! Если бы мы с Ларисой не вошли туда и не увидели кровь, то неопознанный труп Виолы до сих пор болтался бы у вас на шее.

– Но-но, Сотников! Выбирайте выражения! – разозлился Абашкин и вдруг сбавил обороты: – А вы знаете некую гражданку Баранову Анну Павловну?

– Конечно! Кто ж её в нашем дворе не знает?! Та ещё ведьмища! – И он быстро повернулся к Ларисе. – Извини.

– Почему вы так назвали её? – уцепился следователь.

– Потому что у неё не язык, а вертеп!

– В смысле?

– Всю грязь собирает и разбрызгивает везде, где только не пройдёт.

– Вы знаете, где она живёт?

– Знаю.

– Как близко вы с ней знакомы? – не отставал Абашкин.

– Смотря что вы имеете под словом близко, – усмехнулся Сотников. – Если вы изволите предполагать, что я с ней спал, то вынужден вас разочаровать – нет, она для меня слишком стара и неказиста.

Абашкин побагровел.

Но Сотников, не обращая внимания на изменения в его лице, продолжал:

– А если хотите знать, сплетничала ли она обо мне, то о да! Не раз моё имя кувыркалось на её языке.

– А вам на язык типун! – рявкнул следователь.

– Премного благодарен за вашу доброту, Юрий Тимофеевич.

Так, переругиваясь, они вышли из подъезда. На лавочках во дворе сидели женщины разных возрастов, но в большинстве своём это были мамы или бабушки, присматривающие за играющими на площадке и в песочнице детьми.

– Среди них есть Баранова? – спросил следователь Сотникова.

– Не наблюдается.

– Тогда ведите к ней домой.

Они поднялись на второй этаж среднего подъезда дома напротив.

– Тут она живёт, – ткнул Сотников в одну из дверей.

– Ждите меня на улице, – распорядился Абашкин и нажал на звонок.

– И я? – пискнула Лариса.

– И вы!

Александр взял её за руку и быстро потащил вниз.

– Почему он не взял меня? – спросила Лариса.

– Я не разбираюсь в премудростях работы следователя, – пожал плечами Саша, – ну не взял и не взял, чего психовать-то, – добавил он, пытаясь успокоить Ларису, – всё, что тебе надо знать, ты узнаешь.

– Как?

– Не знаю. Может, Абашкин сам всё и расскажет.

– Как же, расскажет он! – Лариса топнула ногой.

Когда дверь открылась, следователь увидел перед собой высокую, худую и сутулую женщину неопределённого возраста с седыми волосами, кое-как заколотыми на затылке, и большим кривоватым носом. И Абашкину тотчас вспомнились о ней слова Сотникова. Эту женщину и впрямь было легко представить за варкой зелья в котле или летящей по небу в ступе.

– Алла Павловна Баранова? – спросил следователь строгим голосом.

Но женщина, видимо, была не из пугливых.

– Я-то Алла Павловна Баранова, – сказала она, зыркнув на него парой глубоко посаженных глаз, – а ты кто таков будешь?

– Я следователь, Юрий Тимофеевич Абашкин. – Он сунул ей под нос своё удостоверение.

– Ну и что тебе от меня надо? – растянула она в подобии улыбки узкие губы.

– Поговорить мне с вами нужно.

– Говори. Кто тебе мешает?

– Не ты, а вы! Я при исполнении. И что, говорить мы будем на лестничной площадке?

– А у вас есть другие предложения? – оскалила она желтоватые зубы.

– Есть! И даже два!

– Ну?

– Либо в вашей квартире, либо в управлении.

– Ишь, какой скорый, – проговорила женщина, почесала горб на носу и сказала. – Ладно, заходи! – И тут же поправилась: – Заходите.