Зимняя песнь

Я упала на кровать, корчась в приступе неудержимого хохота. Постепенно веселье, разбиравшее меня, угасло, тело перестало сотрясаться от всхлипов и неконтролируемой икоты. Тем не менее, только что пережитая буря смеха не прошла бесследно: в крови еще оставался нервический зуд, а я чувствовала себя обессиленной и выжатой. Голова моя свешивалась с матраса, я посмотрела на Короля гоблинов снизу вверх.

– Да, – подтвердила я. – Кажешься.

– Рад, что хоть один из нас находит в другом радость, – не успокаивался он. – Лично я на тебя страшно зол.

– Знаю и прошу меня простить, – сказала я. – Хотя ни чуточки не сожалею о содеянном.

Правда просвистела между нами брошенным камнем, изумив обоих. Король гоблинов позеленел, потом посерел от гнева. А я… Ко мне вернулась жизнь. Не нужно было смотреть в зеркало, дабы убедиться в том, что на моих щеках заиграл румянец, а в глазах появился былой блеск. Я чувствовала это по тому, как звенела кровь в моих жилах. Я побывала в верхнем мире и… пришла обратно.

Король гоблинов действительно был вне себя. Грудь его вздымалась, глаза горели, губы были плотно сжаты. Я чувствовала, как гнев перекатывается в нем волнами, нагревая окружающий воздух. Однажды он сказал, что более не способен испытывать накал эмоций, но сейчас я видела, что он кипит от ярости и еле-еле сдерживается, чтобы не выплеснуть ее на меня. Дыхание мое участилось.

– А ты ждал другого ответа, mein Herr? – невинно спросила я.

Зрачки его разных по цвету глаз сузились, потом расширились. Пальцы превратились в когти. Беснующийся волк внутри него грозил сорваться с привязи. «Ну же, – думала я, – давай, возьми меня».

– Пожалуй, я проявил глупость, решив, будто тебя хоть сколько-нибудь заботят последствия твоего поступка.

Я вспомнила, как небо очистилось от туч и засияло синевой, как листва опять стала изумрудно-зеленой. Вспомнила слезы, которыми наполнились эти светлые глаза, когда вокруг снова воцарилось лето.

– Я обрекла мир на вечную зиму?

С уст Короля гоблинов рвалась правда. Челюсть его напряглась, губы сжались в ниточку – он пытался сдержать эту правду.

– Нет.

– Из-за меня обитатели Подземного мира разбрелись по земле?

Мучительная пауза.

– Нет.

– Значит, ничего страшного не случилось.

Легкомыслие, дерзость, бесстыдство – полный арсенал кокетки. Я отчаянно использовала все эти приемы. Я видела, что он на грани и еле удерживается от желания меня наказать. Я этого хотела, хотела испытать боль и наслаждение, убедиться в том, что все еще жива.

– Ничего страшного? – он схватил с каминной полки статуэтку и метнул ее в дальнюю стену. – А если бы я тебя не услышал? Если бы не сумел перенести обратно? А если… – он осекся, но я услышала то, что осталось недосказанным. А если бы ты передумала возвращаться?

Я вскочила с кровати. Я наступала, Король гоблинов отступал, но в конце концов его спина оказалась прижата к стене, и отступать стало некуда. Я мягко положила ладони ему на грудь, встала на цыпочки и шепнула:

– Я вернулась. По доброй воле.

Его руки взлетели и стиснули мои плечи – хотел ли он оттолкнуть меня или привлечь к себе, я не знала. Пальцы вонзились мне в кожу.

– Никогда, слышишь, никогда больше так не делай. – Каждое слово дротиком вонзалось мне в сердце, метко и уверенно.

В его хватке я ощущала и гнев, и страх. Он весь был напряжен до предела, разрываясь между желанием проучить и отпустить меня. Его дрожь передалась мне, пронзила меня с головы до пят, как будто его страсть была пальцем, что дернул связующую нас струну, и по моему телу прокатилась волна ревербераций. И тогда я его поцеловала.

Король гоблинов ошарашенно замер, но я схватила его за рубашку и притянула к себе. Я хваталась за него, как утопающий хватается за спасательный круг; он и был моим спасательным кругом. Он вернул мне поцелуй, а затем отчаянно повторил, еще и еще, и с каждым разом его поцелуи делались все более влажными и грубыми. Его руки сомкнулись на моей талии, пальцы рвали платье, мои же пальцы пробрались под ткань сорочки и коснулись кожи. Я как будто вернулась домой.

– Нет, – шептал он поверх моих губ, неистовых и настойчивых. – Нет, нет, нет.

Не трогай меня. Не искушай меня. Никогда больше не пытайся сбежать из Подземного мира. Смысла его яростных отрицаний я не понимала, да это было и неважно. Моя плоть откликалась на каждое его прикосновение, стирая все мысли.

Запустив пальцы мне в волосы, Король гоблинов оторвал меня от своих губ. Я рванулась, чтобы продолжить, но он держал крепко. Свободной рукой он взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

Эти глаза. Такие светлые, такие поразительные, такие разные. Он жарко дышал мне в лицо, и мы сверлили друг друга взглядами. На меня смотрел не Эрлькёниг, не волк, но печальный юноша, и внезапно я поняла, о чем он просит. Не покидай меня.

Внутри у меня начало разливаться тепло, руки и ноги сделались ватными. Однако, поднявшись к сердцу, тепло запульсировало болью.