Зимняя песнь

– Добрый, нежный, – голос ее звучал мечтательно, рассеянно, – щедрый. Не только ко мне, ко всем нам. Ешь! – Она подвинула ко мне блюдце. – Шоколадный торт, твой любимый.

До меня только сейчас дошло, о чем больше всего мечтала Кете: выйти замуж за богача! Не ради красивых нарядов и драгоценностей, а чтобы обеспечить всю нашу семью. В горле у меня встал комок, я обняла сестру и крепко прижала к груди.

– Лизель, с тобой все хорошо? – удивилась она.

– Нет, – борясь со слезами, выдавила я. – Не все. Все плохо.

Она шутливо оттолкнула меня и настойчиво повторила:

– Ешь торт. Знаешь, каких трудов мне стоило его раздобыть? Ты непременно должна попробовать хоть кусочек.

Я кивнула и взялась за вилку, но, взглянув на блюдце, отпрянула. То, что с виду походило на аппетитный шоколадный торт, на самом деле было многослойным куском земли, вместо масляного крема пропитанным жидкой грязью. Чтобы не огорчать Кете, я сделала вид, будто ем, но, стоило ей отвернуться, как я выбросила «угощение» в огонь. В камине поднялся столб дыма, по комнате разлился невыносимый аромат спелых персиков.

– Вкусно? – спросила Кете, пытливо всматриваясь в мое лицо. Ее ясные голубые глаза на худом, бледном лице казались слишком большими. Несмотря на яркий румянец, выглядела она совсем больной. – Муж привез рецепт из самой Богемии!

– Очень. – Я с трудом подавила досаду. – Мое почтение твоему супругу.

Кете снова радостно улыбнулась, но тут же погрустнела.

– Он так много путешествует по свету… Мне тоже хотелось бы поездить с ним, увидеть мир за стенами этого прекрасного дворца. Дворец великолепный, – продолжала она с едва уловимой ноткой оправдания, – но порой я здесь задыхаюсь. Почти как в тюрьме…

Я выпрямилась в кресле. Сейчас из-под пелены наваждения со мной говорила настоящая Кете, моя настоящая младшая сестричка, молодая девушка, которая хотела вырваться за пределы нашей унылой деревенской жизни.

– Где находятся владения Манока Херцеге? – спросила я.

– В Венгрии, разумеется.

– В какой именно части Венгрии? – не унималась я.

– Н-не знаю, – растерянно проговорила Кете.

– Куда вы ездили в свадебное путешествие? В Вену? Рим? Париж? Лондон? Муж показал тебе величайшие города Европы, как ты всегда мечтала?

– Я… – Между бровями Кете пролегла морщинка: сестра болезненно напрягла память. – Я не помню.

– Думай. – Я схватила ее за руки. – Где мы есть. Где нас нет. Где должны быть.

Сестра закрыла глаза.

– Рынок, фрукты, бал, Король гоблинов…

– Лизель… – Голос Кете прозвучал как будто издалека. – Да, кажется, помню… Вкус персиков посреди зимы, звуки музыки. Кажется… кажется…

– Продолжай, – напирала я. Я уже почти подобралась к средоточию заклятья. Еще немного, и мне удастся разрушить чары.

– Мне больно, – прошептала Кете. Она распахнула глаза и посмотрела на меня. – Иногда я как будто понимаю, где нахожусь, и тогда мне становится страшно. Но лучше ведь не знать этого, правда? Так бывает, когда ты умер, да?

Над верхней губой Кете появилась кровь – тонкая струйка побежала из носа. Я испуганно вытерла ее подолом юбки.

– Нет, нет, родная, – я крепче стиснула пальцы сестры, – ты жива.

Кровотечение продолжалось. Страх начал сковывать мои сердце, руки, горло.

– Ты жива, Кете, – повторила я. – Нужно только еще чуть-чуть продержаться.

Послышался мелодичный перезвон колокольчиков, похожий на смех моей сестры. Она тотчас оживилась, бескровные губы растянулись в неестественной улыбке.

– Это он! – радостно воскликнула она. – Мой Манок. – Кете встала посередине комнаты, широко раскинув руки. Я гадала, кто из высоких элегантных гоблинов, ее вчерашних ухажеров, сыграет роль венгерского князя. – Входи же, любовь моя!

Я обернулась, почти ожидая, что в проеме материализуется дверь и в землянку войдет таинственный венгр. Никакой двери, впрочем, не появилось. Вместо этого дохнуло ветерком, от которого волшебные огоньки разлетелись в стороны, и перед нами возник Король гоблинов.

– Здравствуй, дорогая, – промолвил он, беря Кете за руку. Его взор скользнул по мне, волчьи глаза блеснули. – Как тебе торт?

Древний закон

Наши взгляды скрестились поверх головы Кете.

– Милый, ты ведь помнишь мою сестру Элизабет? – представила она меня.

– Счастлив встрече, фройляйн. – Он поднес мою руку к губам. Я подавила желание выдернуть ее и отвесить ему пощечину.

– Лизель, – Кете повернулась ко мне, – это мой супруг, Манок Херцеге.

– Очень приятно, – сквозь зубы процедила я.

– Боюсь, дорогая, твоя сестра меня не одобряет, – обратился к Кете Король гоблинов. – Ее взгляд пронзает мне сердце, точно кинжал, и это больно. – Он схватился за грудь.

– Лизель! – укорила меня Кете.

– Ну, ну, – смягчился Король гоблинов. – Уверен, Элизабет всего лишь исполняет свой долг, как полагается старшей сестре. Раз уж она обречена на участь старой девы, то вправе осуждать всех твоих поклонников, так?

– Манок! – Кете сердито шлепнула его по запястью. – Не будьте злюками, вы оба.

– Mein Herr, – сухо произнесла я, – разрешите сказать вам пару слов наедине?

Король гоблинов склонил голову набок.