Зимняя роза

— Да, действительно. Громче самой хитрой жабы на земле. Он будет топать ногами, хрипеть и кричать о несправедливости, однако во мне растет ваш ребенок, и я сомневаюсь, что кто-нибудь поднимет вопрос об аннулировании брака. — В ее глазах замерцали веселые искорки. — К тому же какой кавалер посмотрит на меня дважды, когда я располнею от беременности?

Кристофер приподнялся на локте и с вожделением взглянул на Эриенн.

— Мадам, если вы полагаете, что я позволю вашему отцу или какому-то кавалеру в обход меня разлучить нас, то разрешите вас заверить, что никакому разбойнику с большой дороги не приходилось еще видеть той ярости, которая поднимется во мне в этом случае. — Он вопросительно поднял бровь. — Вы сомневаетесь в моих словах?

Эриенн игриво повела плечом, затем перекатилась на край кровати и спрыгнула на ноги, оставив за собою легкий, звенящий смех. Однако, прежде чем она успела схватить свой халат, Кристофер изогнулся к краю кровати и поймал ее, обхватив рукой за талию и крепко прижав к себе. Их губы сомкнулись в продолжительном, томном поцелуе любви, и после того как Кристофер отпрянул, прошло немало времени, прежде чем Эриенн открыла веки, увидела улыбающиеся ей серо-зеленые глаза и крепко обвила его шею руками.

— Я верю вам, — ответила она, неровно дыша.

Он вновь прижался к ней ртом, вновь прошла блаженная вечность, и когда Кристофер снова поднял голову, Эриенн издала продолжительный вздох:

— Я понимаю, почему вы никогда не целовали меня в образе лорда Сэкстона. Я бы мгновенно узнала вас.

— Именно этого я и боялся, мадам, но вы представить себе не можете, как трудно было противостоять желанию.

Он, словно играя, целовал ее губы, прикасаясь к ним так же легко, как прикасается крыло бабочки, затем отодвинул Эриенн от себя и глубоко вздохнул:

— Хотя мне и хотелось бы проводить с вами все дни, мадам, я тем не менее должен переодеться и покинуть эти покои.

— Но будет и вечер, — прошептала она.

Кристофер улыбнулся ей:

— Я больше не хочу зависеть от тьмы.

— Мы всегда можем воспользоваться свечой, — нежно предложила она.

— Гораздо большим, — еще шире улыбнулся он, — вы только придете, когда я позову.

Кроме Банди и Эгги, никто из слуг правды не знал. Когда покоями хозяина не пользовались, Эгги держала их запертыми, а комнаты Эриенн посещать без разрешения было нельзя. Слуги удивлялись уединенному образу жизни хозяина и его леди, и, несмотря на многочисленные догадки, никто из них даже не приблизился к истине. Когда лорд Сэкстон начал наконец вести нормальную жизнь и проводить время с госпожою, их тревоги рассеялись. Но тут же некоторые обнаружили заметные перемены в хозяйке. Они отнесли их на счет ее бодрого расположения духа в связи с выздоровлением супруга и продолжали восхищаться преданностью Эриенн такому страшному человеку. Это отношение проявлялось в том, что она принимала, не мешкая, предложенную им руку, бросала быструю, ласковую улыбку, когда смотрела на спрятанное под маской лицо, всегда была готова находиться рядом с ним или прикасаться к нему.

Леди Эриенн была очаровательна, и всех заражал ее звонкий смех и легкий, непринужденный юмор. При ее появлении солнце, казалось, светило ярче и день становился теплее. На сердце у слуг становилось легко, и они набрасывались на работы, которые требовалось выполнять с приходом весны, с особым усердием, чтобы доставить Эриенн удовольствие. Огромная каменная усадьба проснулась, в ней закипела жизнь и появились приметы, делавшие ее не просто темным, серым домом.

Весна разбегалась по округе, как круги на пруду. Арендаторы вытаскивали свои плуги, чистили лошадей, подрезали и подковывали им копыта и вообще готовились к весеннему пробуждению земли. Зачарованные любовники прогуливались вокруг усадьбы, и скованные движения больного оставляли его проворной подруге достаточно времени для того, чтобы насладиться каждым чудом весны. В кошаре только что появились на свет ягнята, а рядом с конюшней на нестойких ногах покачивался жеребенок. Пара чопорных гусей вела за собою к пруду выводок своих гусят, и при виде проходящих мимо влюбленных они зашипели и вытянули шеи. Радостный смех Эриенн заставил их замолчать, и они, наклонив головы, в удивлении прислушивались к незнакомому звуку, а затем, когда хозяин и леди пошли дальше, принялись прилежно пересчитывать свое потомство.

Тропинка вела за пределы усадьбы и, убегая за дом, вилась по лугам среди деревьев. Оказавшись в тени и вдалеке от чужих глаз, лорд Сэкстон выпрямился, и, взявшись за руки, они пошли более быстрым шагом, подгоняемые густыми сумерками. Они дошли до домика, и прежде чем войти в дверь, мужчина в черном обнял изящную фигурку и сжал ее в своих руках. Если бы к ним был приставлен для наблюдения шпион, то ему бы пришлось проторчать почти час, прежде чем парочка появилась вновь. Этот шпион мог бы только догадываться о том, что происходило внутри, потому что из домика вышли Кристофер Ситон и Эриенн Сэкстон.