Зимняя сказка (СИ)

В комнате раздались рассерженные шаги. Виолетту резко отодвинули, и в дверях показалась Маргарет. Ее бисневые волосы были собраны в высокий строгий пучок. На ней было черное платье, словно девушка внезапно погрузилась в траур.

— Отчего же Вы, граф, решили, что можете меня забрать куда-то без моего ведома? — надменно спросила она.

— Учитывая, что Вы знаете, куда мне нужно Вас отвезти, Вы уже в этом осведомлены, — парировал Элжерон. — Прошу, собирайтесь — сани ждут нас внизу.

— А я отказываюсь куда-либо ехать, — фыркнула девушка. — После вчерашних приключений я более не испытываю жажды погружаться в следующие.

— Поездка в церковь далека от приключенческой, увы, — вздохнул Элжерон. — Но у меня нет столько свободного времени. Именно вчерашние события меня и нервируют.

— Какие же именно? — Маргарет вышла в коридор и закрыла дверь за собой прямо перед носом Виолетты. — То, что Вы подбили меня на вопиющие действия? Или что вломились ко мне средь ночи, рассказывая, что кто-то был у меня в комнате?

— Кто-то действительно был, — кивнул Элжерон. — А черное Вы надели, опечалившись из-за того, что вчера курили со мной? Маргарет, не наказывайте себя за это. Вы можете делать, кто Вам захочется.

— Тогда при чем тут церковь? Это Ваше платье искупления?

— Это лишь церковь. И священник, который намного ближе к всякой нечисти, нежели я. Я ни разу не видел такого… такого…

— Такой галлюцинации? — закончила за него баронесса.

— Вы ведь можете поехать в церковь, чтобы замолить вчерашний грех, ежели Вы таковым его считаете. Сбросьте это бремя со своих плеч на остовы религии — и она радостно поглотит все, что Вы ей подкинете.

— Исповедаться? — Маргарет внезапно ухватилась за это слово, и в ее глазах забрезжила надежда.

— Да… Ежели желаете. Я даже готов потратить свое время и отвезти Вас туда, — сменил тактику Элжерон.

— Вы и так хотели меня туда отвезти, — хмыкнула баронесса, все же заметив его уловку.

— Так Вы согласны со мной поехать? Это не займет слишком много времени, и Вы сможете пообщаться с отцом Андресом. Конечно, не уверен, что ему доводилось ранее отпускать грех курения опиума, но уверен, он что-нибудь придумает.

Маргарет тихо засмеялась и кивнула ему, уже не сердясь более.

— Подождите меня внизу, я надену пальто — и так и быть сопровожу Вас в этом маленьком путешествии.

Путь до церкви прошел в тишине. Маргарет демонстративно смотрела в противоположную от графа сторону, и неловкое молчание нарушал лишь лающий кашель Томаса. По прибытию Элжерон помог баронессе спуститься с саней, и все трое проследовали к зданию церкви, укутанному мягким покрывалом снега. Граф открыл тяжелую дверь перед Маргарет, и в просвет увидел, что скамьи в церкви были все заполнены людьми. Элжерон невольно отшатнулся, отпустив дверь. Та хлопнула, вызвав неодобрительное ворчание Томаса.

— Что ж Вы, уже и дверь удержать не можете? — буркнул тот себе под нос. Он сам открыл себе дверь и вошел внутрь, не дожидаясь своих спутников.

— Похоже, там служба… — растерянно произнес Элжерон. — Сегодня уже воскресенье? Как я мог упустить?

— А еще говорите, что время чувствуете, — подначила его баронесса. — Я не против послушать службу в этой церкви. Я давно их уже не посещала из-за разъездов. Присоединитесь ко мне?

— Пожалуй, нет… — Элжерон отступил от двери. — Как дослушаете и удовлетворите свою жажду скучных однообразных речей и чужого мнения — ищите меня на заднем дворе.

Граф развернуся и зашагал в обход церкви к старому кованому забору черного цвета с острыми пиками на верхушках, что перемежевывались с декоративными шишечками.

— А Вы уверены, что Вы не нечистая сила? — крикнула ему вдогонку Маргарет. Мужчина, не оглядываясь, покачал головой, и вслед ему хлопнула дверь, подсказывающая, что баронесса осталась на службу.

Элжерон с трудом отворил калитку в его рост. Крошечные сугробы, затаившиеся меж ее прутьев, осыпались ему на рукава пальто. Граф вступил в глубокий нетронутый снег, из-под которого угрюмо выглядывали могильные камни, памятники, кресты и таблички, и пошел по памяти по тропинке, не желая в этом месте использовать свои силы и расчищать для одного себя путь. Граф дошел до сдвоенного памятника. На двух скругленных сверху надгробиях полулежал ангел, будто защищая своих возлюбленных подопечных от снежного холода, и оплакивая их кончину. Элжерон смахнул со скамьи, что стояла рядом, снежную кучу. Сев, он поморщился от холода, тут же пробравшего его сквозь теплую ткань одежды. Он приложил ладонь к камню, эгоистично подогрев его. От ножек, уходящих в землю, пошел легкий пар, и снег начал таять. Элжерон тяжело вздохнул, глядя на надгробия.

— Простите… что так редко прихожу сюда… — произнес он, неловко поведя плечами. — Эта церковь… Как ты, папа, был против того, чтобы хоронить маму здесь, так и я был против того, чтобы похоронить здесь тебя. Но хотя бы вы вместе. Вместе здесь. Надеюсь, вам хорошо. Где бы вы ни были.

Элжерон вздохнул и принялся отряхивать штаны от налипшего на них снега. С юга вдруг потянуло свежим ветром, и он вскинулся, повернувшись в ту сторону.