Зимние каникулы (СИ)

Дед задерживался. Тим, покинув "тайную комнату" и тщательно расправив за собой занавеску, скрывающую дверь, залпом выпил какао, оделся и отправился самостоятельно во двор. Под корявой сливой всё ещё стояла старая Манькина конура. О собаке мальчик помнил только то, что она была кудлатая, постоянно грызла окружность входа в свой деревянный домишко и в руки не давалась. Здесь же до сих пор торчал колышек и лежала цепь с пустым ошейником. Где-то тут и саму Маню закопали, умершую от старости во сне позапрошлым годом.

В огороде было непривычно и равномерно белено, ни следа от архи-точной геометрической системы дедовых грядок и гипотонических вен утоптанной почвы для ходьбы между ними. Снежность.

Впереди, метрах в ста пятидесяти, стояла вышка с антеннами. Вот что с лета не изменилось нисколечко, башня всё также светила ленивым красным и манила самонадеянных сорвиголов лестницей: с одной стороны, металлической, а значит надёжной; с другой стороны, - такой отвесной, что первопроходец должен был обладать стальными нервами, чтобы подняться по ней, а потом еще и спуститься. Тимоха подумал, что звонил бы родителям каждый день, если б у деда был сотовый.

- Эгегегей...-донесся откуда-то издалека дедов голос - Эгегегей...

Тим сорвался с места и проскочив двор, рванулся за ворота на сельскую дорогу. Где-то на полпути к трассе стоял дед рядом с увязшей машиной и изо всех сил махал ему шапкой.

- Хорошо, что додумался покричать - радостно говорил он внуку, когда тот, запыхавшись и еле волоча ноги по рыхлому снегу, спустя двадцать минут, наконец, до него дошёл. - дай, думаю, попробую, вдруг проснулся да чудом на улице окажется?

- Да я уже давно проснулся. В огород ходил.

- Что, узнал огород-то? - засмеялся дед и белые облачка на месте век засветились словно звёзды на смуглом лице.

- Неа, не узнал. А ты застрял что ли?

- Да, Тим. Без тебя бы не выбрался. Давай-ка, бери вот эти дощечки, да под колеса подкладывай. Я буду вперед проезжать, а как снова пробуксовывать начнёт, ты опять дощечки подкладывай. Будешь следом идти, я все равно как черепаха поползу.

- А как ты досюда доехал?

- Таким вот способом и доехал, а ты как думал? Я ж и туда также ехал, а на обратную дорогу, видишь, сил уже не хватило.

Спустя час, разгорячённые и уставшие, Тим с дедом ввалились в дом и сели перевести дух. Отобедав позавчерашним борщом вприкуску с варёными яйцами и хлебом, позволили себе поболтать без дела.

- Ну что, Новый год уж на носу! - вспомнил дед и подцепил нос Тимохи отогревшейся ручищей. - как настроение?

- Пойдёт... Жаль только у тебя украшений нет, да и ёлки тоже.

- Ну ёлка, что ж ёлка? Не могу я радоваться дереву, срубленному из глупой прихоти. И на участке, ты знаешь, не переношу бесполезных посадок. Это дачникам декоративные подавай, а я живу тут, - мне с каждого деревца прокорм нужен.

- Угу - смиренно протянул Тим.

- Но! Если ты не против изобретений, а ты не против - вспомнил дед трубу от трактора и заговорщицки подмигнул, - то мы сами ёлку сделаем.

- Как это? - не поверил Тим.

- А я тебе покажу. Ну, кончай Антошкой придуриваться, займёмся делом! - и дед встал, напяливая на ходу фуфайку - нам бы до темноты управиться.

Через три часа в полумраке посреди двора высилось ассиметричное сооружение, отдаленно напоминавшее по форме осыпавшуюся ёлку с неправдоподобно толстым скелетом. Дед с внуком похаживали вокруг, удовлетворённо пробуя её на прочность, трогая и шатая.

- Ух, сколько дров псу под хвост... ну да ладно! - махнул рукой дед, подбоченившись и склонив голову, окидывая сколоченное гвоздями творение заключительным оценивающим взглядом.

- Теперь надо украшения придумать, раз уж взялись - деловито возразил Тимоха.

- Украшения? ... Будут тебе украшения, и салют праздничный будет. А теперь пойдём купаться. Сжалился я над тобой вчера, но сегодня не буду. Новый год надо чистыми встречать, а всю грязь, застаревшую, в прошлом оставлять.

Следующий час мальчик наблюдал как дед суетился, разогревая ведра с водой, выуживая из углов ушат, ковшики и мочалки. Тим уже начал привыкать к отсутствию телевизора и бессмысленных диалогов, ему начинал нравиться физический труд, заслуженный отдых и не частые разговоры с дедом, после которых в сознании оставалось больше, чем от несмолкающих нотаций городских взрослых.

- Вот мыло, мочалка и полотенце. У тебя пять минут. - отчеканил командирским тоном дед.

- Мало пять минут - возразил Тим.

- Мне после тебя мыться, не хочу плескаться в остывшей воде. Как понял, Тимофей? - снова перешёл на армейский тон дед. Тиму эта игра с самого начала пришлась по душе и потому, подскакивая на одной ноге и стягивая штанину с другой, он ответил:

- Вас понял! Приступаю к исполнению.

- Время пошло!

Тим уложился в четыре с половиной минуты и уступил деду ушат. Наскоро вытершись и разобрав постель, он завернулся в одеяло как в кокон, сочувствующе глядя на деда. Всё-таки такое купание в разгар зимы и в большом помещении приносило мало удовольствия. Дед также быстро разделся и шагнул в посудину с мыльной после внука водой.

- Дед, а можно спросить?

- Ну, давай.