Зимние расследования

– В том-то и дело, – с явственной досадой в голосе ответила Литвинова, – что ничем особым Боря Андрею не насолил. Просто мой муж, как бы это попонятнее выразиться… – Женщина сцепила руки в замок и заломила пальцы.

– Скажите как есть, я пойму, – проговорила Мирослава спокойным голосом.

– Ну, в общем, мой муж идейный! Ему бы родиться до тысяча девятьсот семнадцатого года!

«Даже так», – подумала про себя Мирослава, а вслух спросила:

– Ваш муж осуждал своего брата за желание разбогатеть?

– Муж выражается лаконичнее, – горько усмехнулась Эмма Юрьевна, – за страсть к наживе.

– Понятно, – ответила Мирослава.

Она действительно отчасти разделяла чувства Андрея Федоровича. Она и сама не любила разжиревшую за прошлые мутные годы прослойку общества. Правда, относилась к ним не так категорично агрессивно. Просто игнорировала. Однако, насколько ей было известно, Борис Прохоренко не был коррупционером, нуворишем и прочее, прочее. Он зарабатывал свое богатство своим же горбом. Именно об этом детектив и сказала Литвиновой.

На что Эмма Юрьевна ответила ей:

– Андрей считает, что Борис не только сам вкалывает с утра до ночи, но и эксплуатирует других, лишая их возможности жить полноценной жизнью.

– Вы имеете в виду сотрудников фирмы Бориса Прохоренко?

– Их самых, – кивнула Литвинова.

– Но они же не крепостные и могут уволиться в любую минуту.

– Не все так просто, – вздохнула Эмма Юрьевна и объяснила: – У людей складываются разные жизненные обстоятельства, которые не дают им покинуть насиженное место по той или иной причине.

– Прохоренко скупо оплачивает труд своих сотрудников?

– В том-то и дело, что нет! – возразила Литвинова. – Наоборот, он был всегда щедрым работодателем.

– Тогда я не понимаю…

– Да что же тут не понимать?! – вырвалось у Литвиновой. – Именно из-за большой зарплаты они не уходят от Бориса и позволяют себя угнетать.

– Но это уже их проблемы, – сказала детектив.

– Если бы.

– Вы что-то знаете, Эмма Юрьевна?

– Нет, – покачала головой женщина. – Я только хотела объяснить вам, почему Андрей презирает брата.

«Приехали», – подумала Мирослава.

Примерила Андрея Федоровича на роль вершителя судеб и тут же откинула эту мысль, убедившись в ее нелепости.

– А ваши дети ладили со своим дядей? – спросила Мирослава.

Вместо ответа Эмма Юрьевна так громко расхохоталась, что на них начали оглядываться присутствующие в пирожковой посетители и продавцы.

– Простите, – произнесла опомнившаяся Литвинова.

– Вы не ответили на мой вопрос, – строго проговорила Мирослава, хотя, конечно, поняла, что смех женщины и был ответом на ее вопрос.

На этот раз вместо прямого ответа Эмма Юрьевна сама спросила детектива:

– Вы слышали русскую пословицу о том, что яблоко от яблони падает недалеко?

– Слышала, – кивнула Мирослава. – С яблоней все понятно, она единственный родитель своих яблок. Но в случае с детьми все гораздо сложнее, у них ведь есть и мама, и папа. И, насколько я поняла, вы не разделяете точку зрения своего мужа.

– Я не то чтобы не разделяю ее, – сказала Эмма Юрьевна, – я просто считаю, что родственники должны держаться друг за друга.

– А ваши дети считают иначе?

– Они полностью разделяют взгляды своего отца.

– И все-таки я хотела бы лично поговорить с вашими детьми.

– Говорите, – пожала плечами Эмма Юрьевна, – кто же вам в этом может помешать? Лаборатория, где трудится моя дочь, находится не так далеко отсюда. Адрес у вас, я уверена, есть.

– Есть, – не стала отрицать Мирослава. – Ваша дочь готовится стать химиком?

– Она уже стала им. Пока аспирантка, но трудится в химической лаборатории. Я могу идти? – спросила женщина.

– Да, конечно. Спасибо за то, что уделили мне время.

– Не стоит благодарности.

Когда женщины оказались на улице, Мирослава предложила Литвиновой подвезти ее к крыльцу библиотеки. Но та вежливо отказалась:

– Спасибо, я хочу пройтись пешком.

– Вольному воля, – улыбнулась детектив.

– В моем случае это чистая правда, – ответила ей Эмма Юрьевна загадочной фразой.

Мирослава задумчиво посмотрела ей вслед, а потом неожиданно для себя вернулась в пирожковую и купила целую кучу пирожков, часть из них отложила в пакет поменьше.

Все дело в том, что путь ее до лаборатории, в которой трудилась дочь Литвиновых, лежал мимо Следственного комитета, и Мирослава решила навестить следователя Наполеонова. Она знала, что дело Прохоренко ведет не он, но вдруг другу детства стало известно хоть что-то полезное для их расследования.

На этот раз Шура искренне обрадовался приезду подруги и особенно привезенным ею пирожкам.

– Я как раз хочу есть, – сказал он.

– По-моему, ты всегда хочешь есть, – улыбнулась она.

– А ты чего приехала-то? – Наполеонов заподозрил, что подруга приехала неспроста.

Но она отозвалась беззаботно:

– Соскучилась.

– Тогда ладно, – расслабился следователь.

И они стали чаевничать. Мирослава решила не спрашивать друга детства ни о чем напрямую, просто завела разговор о последних громких делах. И Шуру, как говорится, понесло. Нет, он не выложил ей никаких подробностей, но ясно дал понять, что Следственный комитет стоит на ушах, а подвижек никаких. Даже пошутил напоследок: