Зимние расследования

– Хоть бы ты взялась за это дело. Глядишь, и раскрыла бы его.

Мирослава чмокнула друга детства в рыжеватую макушку и закрыла за собой дверь.

До научной лаборатории, где трудилась Жанна Литвинова, ехать было минут тридцать. Мирослава была уверена, что Эмма Юрьевна уже предупредила дочь о скором визите детектива, так что на эффект неожиданности больше рассчитывать не стоит и лучше всего позвонить девушке и договориться о встрече.

Звонку ее Жанна нисколько не удивилась и попросила ждать ее в час дня на стоянке возле кафе «Балалайка».

– Вы знаете, где это? – спросила она.

– Нет, – ответила Мирослава, – но если назовете адрес, найду.

– Кафе на углу улицы Алдонина. Дом один. Его открыли две недели назад.

– Хорошо, я буду ждать вас на стоянке.

– Вы меня легко узнаете по красной шапочке на голове, – проинформировала ее Жанна.

«Я тебя, дорогая, в чем угодно узнаю», – весело подумала про себя Мирослава.

Но сразу к «Балалайке» она не поехала, так как до встречи оставалось еще почти два часа. На улице к этому времени стало гораздо теплее, и Мирослава решила, что неплохо было бы перед посещением «Балалайки» нагулять аппетит. Она надеялась, что Жанна собирается в этом кафе обедать.

Доехав на машине до верхней набережной, детектив выбралась из автомобиля и на нижнюю набережную спустилась пешком. Прошла мимо чаши со спящими фонтанами, череды синих елей, зябко укутавшихся в снежные шубки.

Дойдя до чугунного узора парапета, пошла вдоль него. Волга спала подо льдом и снегом. Мирослава замедлила шаг, потом и вовсе остановилась, провела рукой в перчатке по парапету, запорошенному снежной пылью. Потом долго смотрела, как снег летит вниз на белую холодную кромку пляжа.

Мирослава не заметила, как пролетело время, пора было возвращаться назад. Ей даже пришлось поспешить, чтобы не опоздать. Красная шапочка появилась на горизонте минут через пять после того, как она прибыла на место.

Выбравшись из машины, Мирослава помахала девушке рукой. И та сразу заметила ее, подошла и спросила:

– Вы Мирослава?

– Да, я.

– А я Жанна. – И вдруг проговорила жалобно: – Пойдемте скорее в «Балалайку», а то кушать страсть как хочется! Даже живот сводит.

– Я тоже проголодалась, – с улыбкой ответила Мирослава.

Жанна бесцеремонно подхватила ее под руку и потащила к кафе. На ходу она проговорила:

– Я забыла предупредить вас, что в «Балалайке» придерживаются русской кухни.

– Вот и отлично, – ответила Мирослава.

– Ага, – кивнула Жанна, – а то, если слушать рекламу и лопать всякие гамбургеры и прочее безобразие, то за год прибавишь сто кг.

– Сто не сто, – сказала Мирослава.

– Но около этого точно! – не сдавалась Жанна.

Обе девушки рассмеялись.

Заняв столик, покрытый белой скатертью с изображением гусей, они заказали себе борщ, гречневую кашу с лещом и одну кулебяку к чаю на двоих.

– Интересно, мы не перестарались? – проговорила Мирослава, оглядывая стол, уставленный заказанными блюдами.

– Нет, – сказала Жанна. – Но в следующий раз закажем щи с кислой капустой. Они их здесь так готовят! Пальчики оближешь!

– А что, мы собираемся здесь встречаться еще раз? – спросила Мирослава.

– А разве нет? – ответила вопросом на вопрос Жанна.

– В общем-то, не планирую, – улыбнулась Мирослава.

– Тут загадывать нельзя, – рассудительно проговорила Жанна, – вы же это дело так быстро не закроете.

«Что-то она не похожа на синий чулок», – с улыбкой подумала про себя Мирослава, вспомнив о характеристике, данной ей Морисом. И попросила:

– Вы мне лучше про своего дядю расскажите.

– Я даже и не знаю, что вам про него рассказать. А вам телефон мой бабушка дала или мама?

– Лидия Ильинична, – ответила Мирослава, так как клиентка и сама сообщила родственникам, что обратилась в их агентство. – Вы, Жанна, только не уходите от ответа.

– Я не ухожу, – вздохнула девушка, – но я на самом деле не знаю, что вам о нем рассказать. Отец не любил про своего брата хоть что-то рассказывать. Он и сам с ним не общался. Мама его почему-то жалела. Бабушка вот его обожала. Даже пыталась моему брату его в пример ставить. Ой! – воскликнула девушка. – Что же это я о живом дяде в прошедшем времени говорю. – Жанна прикрыла рот ладонью и уставилась на Мирославу.

Детектив, сделав вид, что не придала значения допущенной Жанной оплошности, спросила:

– Как прореагировал на это ваш брат?

– Вася-то, – рассмеялась Жанна, – сказал, что дядя Боря отпетый жлоб.

– Это еще почему?

– В Интернете была статья. Общественность собирала деньги на восстановление картины нашего соотечественника. Она была повреждена при пожаре. Там многие дали деньги, наша семья тоже, а дядя отказал в категоричной форме.

– Откуда вы знаете?

– Бабушка сказала.

– По какой же причине ваш дядя не захотел помочь?

– Сказал, что все это искусство для слабаков. А тем, кто знает, чего хочет добиться в жизни, все эти писульки не нужны.

«И правда, жлоб», – подумала про себя Мирослава, а вслух сказала:

– Может быть, у него тогда настроение было плохое?

– Не думаю, – ответила Жанна.

– Почему? – спросила Мирослава.

– Папа говорит, что настроение бывает плохим или хорошим у людей. А дядя – машинка для печатания денег.