Зимние забавы в Ривенделле (СИ)

Неслышно вошел Леголас – он опустился на коврик у ног Элронда, положил голову ему на колени и начал задумчиво смотреть, как мелькают блестящие спицы. Элронд отложил вязание и погладил принца по мягким золотистым волосам.

- Больг уехал… – сказал Леголас, катая по полу клубок зеленой пряжи.

Элронд приподнял голову принца за подбородок и заглянул ему в глаза.

- Ты расстроен, мой воробушек?

Леголас улыбнулся, прижался щекой к ладони Элронда.

- Нет, – ответил он. – Ну, может быть… совсем немного. Я рад, что мы снова можем побыть наедине друг с другом, – принц приподнялся, обвил руками шею возлюбленного и нежно поцеловал его в губы. – Люблю тебя, – прошептал он.

- Я тоже тебя люблю, моя радость, – ответил Элронд.

Ему так хотелось взять сейчас Леголаса за руку, уложить его в постель, лечь рядом, целовать его мягкие, податливые губы и говорить, как сильно он любит своего мальчика… но одна мысль не давала лорду Элронду покоя. Поэтому владыка Ривенделла ласково отстранил Леголаса от себя, пообещал ему, что скоро вернется, и вышел из комнаты.

Прихватив с кухни поднос с десертами, приготовленными на завтрак, он направился к кабинету старшего советника. Однако дверь кабинета была заперта, и Элронд, поколебавшись немного, направился к спальне Эрестора, где и нашел его, лежащего на животе в одной ночной сорочке среди бумаг, книг и пустых тарелок.

- Друг мой, отчего ты в постели? – сразу же забеспокоился сердобольный Элронд. – Тебе нездоровится?

Эрестор на миг оторвался от чтения очередного документа и бросил на владыку Ривенделла неприязненный взгляд, от которого у Элронда возникло ощущение, что его насквозь пронзили острой иглой.

- Видите ли, мой лорд, – проговорил советник с кривой улыбкой, – после вчерашней… беседы с нашим славным воеводой я обнаружил, что на некоторое время лишился возможности сидеть… а особенно на твердом сидении кресла в моем кабинете. Но вас это не должно тревожить, не так ли? Как видите, я вполне способен заниматься делами государства и лежа.

Элронд, осторожно отодвинув кипу бумаг, примостился на краешке постели, пристроив поднос с десертами на коленях.

- Что ты, что ты, любезный Эрестор, – мягко начал он, с опаской поглядывая на его раздраженное лицо, – у меня и в мыслях не было пенять тебе за то, что тебя нет в кабинете… Напротив, я лишь желал проведать тебя. Узнать, как… как ты себя чувствуешь. Я тут кое-что принес, взгляни: это торт-безе с апельсиновой начинкой, а это мусс из белого шоколада…

Эрестор взглянул на десерты так, словно Элронд предлагал ему горькую настойку, но поднос все-таки взял и даже принялся отламывать кусочки от торта-безе, отправляя их в рот со все тем же брезгливым выражением на лице.

- Благодарю за заботу, – сказал он ядовито. – Мне не нужна ваша фальшивая жалость, мой лорд. Если бы вам действительно было не всё равно, вы бы вспомнили, что я люблю не безе, а меренги, – Эрестор сглотнул слезы (вместе с безе) и принялся за шоколадный мусс, нервно размешивая его сахарной печенькой.

Бедный Элронд совсем растерялся.

- Но друг мой, я подумал, что безе и меренги – это ведь почти одно и то же… – робко возразил он и тут же замолчал, натолкнувшись на оскорбленный взгляд советника.

- Вот именно! – воскликнул Эрестор со слезами в голосе, бросая печеньку обратно в мусс. – Одно и то же! Вам всё – одно и то же! Как и для Глорфинделя! Что я, что какой-нибудь там мальчишка-конюх – одно и то же!

Элронд испуганно заморгал, не понимая, в чем обвиняет его советник, и пролепетал почти умоляюще:

- Если безе тебе так уж не по нраву, то я его сейчас же уберу… Зачем так переживать… На кухне есть еще белковый десерт в имбирном соусе…

Эрестор отвернулся, чтобы скрыть увлажнившиеся глаза, и принялся нервно заедать слезы муссом, давясь и судорожно всхлипывая.

- Вы, верно, смерти моей хотите, повелитель? – проговорил он дрожащим от слез голосом. – Разве вы не помните, что у меня аллергия на имбирь?

- Помню, помню, как не помнить, – отозвался Элронд, совсем потеряв голову от огорчения. – Это ведь я в прошлом году выхаживал тебя после того, как ты переел имбирных пряников…

- Ну конечно! – фыркнул Эрестор, обвиняюще ткнув в Элронда пальцем, вымазанным в апельсиновом креме. – Теперь уже и лишним пряником меня попрекаете! Как будто я такой же бездельник, как ваш Глорфиндель! Неужели я, столько лет трудившийся на благо Имладриса, не заслужил право хоть на какую-то радость в жизни? – Эрестор всхлипнул, сглотнул и вновь принялся за свой мусс.

Добрый владыка Ривенделла, который так и не понял, в чем он-то провинился перед советником, сказал мягко и ласково, словно говорил с буйнопомешанным:

- Да разве я попрекаю, любезный Эрестор? Я лишь беспокоюсь о твоем здоровье… При твоей нервной организации… – Эрестор бросил на Элронда испепеляющий взгляд, и тот, вздрогнув, поспешно сменил тему: – Возможно, причина твоей меланхолии кроется в твоей… м-м-м… небольшой деликатной проблеме? Недомогание телесное весьма часто влечет за собой и недомогание душевное. Позволь, я осмотрю тебя. Как удачно, что я прихватил с собой свою целебную мазь…