Зимний гастрольный тур

Содержание речи оказалось нетривиальным. В нем, как и прежде, подчеркивалась историческая роль Германии вообще и немецкое превосходство над другими нациями, в частности, но вот причины этого выставлялись иными.

Гитлер вспомнил о немецких традициях в части образования и воспитания. Он процитировал Бисмарка: "Войну Пруссии с Австрией выиграл прусский школьный учитель" и слегка при этом приврал, поскольку в первоисточнике речь шла лишь о выигрыше битвы при Садовой. Да, конечно же, немецкая нация превосходила все прочие, но за счет не изначально расовых преимуществ, а по причине национальных положительных черт немецкого характера, каковые, в свою очередь, суть продукты школьного и домашнего воспитания и, разумеется, образования.

Гитлер, не называя имен, резко осудил тех, кто ввел его (фюрера) в заблуждение неверно интерпретированными, а зачастую подтасованными данными о чисто расовых источниках немецких национальных черт.

Упоминались также евреи, причем яростно клеймились те из них, труды которых шли на пользу лишь своей диаспоре, и, наоборот, сдержанно поощрялись проникшиеся национальным немецким духом и трудящиеся только в интересах Германии евреи. В речи не упоминалось о том, как следует различать тех и других.

Между делом в выступлении досталось французам, которые начисто проигрывали немцам в части твердости характера, технической изобретательности и бережливости. Англичанам и американцам влетело за ничем не сдерживаемую жадность к чужому добру. Итальянцев фюрер обошел — видимо, за нехваткой времени. Русские также не рассматривались — наверное, ввиду отсутствия очень уж значимых недостатков.

Наконец, Гитлер напомнил слушателям, что Германии объявлена война, и выразил уверенность в готовности вермахта и немецкого народа отразить любые враждебные действия.

— На нас напали, а не наоборот. Но победа будет наша! — вот как вождь германской нации заключил эту, без сомнения, программную речь.

Стоит заметить: в "Политических заметках" эти тезисы раскрывались куда полнее, но этот документ не был предназначен для широкой публикации.

Молодой (ему было тогда тридцать четыре) командующий Северным флотом капитан первого ранга Дрозд чувствовал подвох, но для того, чтобы подозрение оформилось в знание, ему, по всей видимости, не хватало опыта.

На первый взгляд все выглядело вполне себе нормальным. Ряд командиров ставили на мостик новых подводных лодок. Свои должности им предстояло сдать. Так это на первый взгляд.

Часть кандидатур сомнений не вызывала. Взять хотя бы Гаджиева: высшее военно-морское образование (Академию закончил!), семилетний опыт командования подводной лодкой, никаких замечаний по партийной линии. Образец! Другой пример: Колышкин. Опыта, правда, поменьше, но все же на командовании подлодкой аж целых три года.

Но остальные! Федор Видяев ни разу не командир, лишь помощник. Правда, у него неимоверная жадность к учебе: все стремится постичь и познать, никогда не стесняется расспросить даже младших по званию. Опыт Фисановича немногим лучше. Ну, недолго покомандовал "малюткой", но после этого две штурманские должности на берегу. Способный: стихи пишет, статьи в газету тискает — но ведь это не совсем то, что необходимо командиру подплава.

Здравого смысла Валентину Петровичу хватило, чтобы догадаться: тот, кто отбирал кандидатов, руководствовался некими критериями, но какими? Решение принимали без него — выходит, существуют личности, которые знают командиров Северного флота лучше, чем он сам.

Операция назначения таких-то людей командирами таких-то кораблей, в общем, флотская рутина. Но почему-то ради этого на базу должен был прибыть некий товарищ из госбезопасности с большими полномочиями. Вряд ли в большом военно-морском звании (иначе капитан первого ранга его бы знал или хотя бы слышал), а может быть, вообще не моряк. Но какова цель этой личности? Чекисты, конечно, проверяют всех и всегда, но, судя по назначенным кандидатурам, эта проверка уже выполнена. Тогда зачем тут этот Александров?

А ведь назначения одними только командирами не исчерпываются. Придется отрывать от сердца целые экипажи.

Самое же главное — чего этот тип из госбезопасности явно не понимает — освоение новой подлодки требует времени. Три месяца, не меньше.

Тут командующий промахнулся. Ошибка, впрочем, вполне извинительна: он не знал, что в другой истории капитан второго ранга Фисанович освоил полученную от Великобритании лодку "Санфиш" всего за два месяца. Правда, к тому времени и он сам, и его экипаж поднабрались опыта, в том числе боевого.

Вышеупомянутый чин ГУГБ ясно чувствовал: время не то, что утекало — уносилось. И, что самое скверное, задачи, которые наметил себе Рославлев и утвердил сам Сталин, большей частью нельзя было отложить. И все они были в разных точках территории Советского Союза. На этот раз дело надо было сделать в Мурманске.

Подводники дружно встали, хотя вошедший был в штатском.