Зимний престол

Когда в назначенный день на льду озера показался обоз, сама Сванхейд с родичами вышла на площадку перед воротами. С одной стороны от нее стояли ее дочь Альдис, невестка Берислава, родичи-варяги. Деверь хозяйки, Ветурлиди, сидел на скамеечке: ноги почти не держали грузное тело. По другую руку королевы расположилась знать словен и кривичей – Воислав плесковский и прочие князья и бояре. Всем хотелось увидеть, как властелин всего Пути Серебра, впервые соединивший в одних руках наследие северных конунгов и Олега Вещего, вступит в свое родовое владение. Ведь со дня смерти Ульва господином Хольмгарда стал Ингвар, хотя жившие под властью Сванхейд почти об этом не думали, а он не вмешивался в дела матери.

На снегу, перед серовато-бурыми бревенчатыми стенами, издалека притягивала взгляд яркая толпа: крытые разноцветной шерстью куньи и бобровые шубы князей, шелковые шапки на лисьем меху. Блестели шитые золотом покрывала Сванхейд и ее молодых родственниц. По льду к началу подъема тянулись сани, всадники, а позади них длинные ряды пешей дружины. Встречавшие нетерпеливо притоптывали на холоде и всматривались издалека в лица, пытаясь кого-нибудь узнать. Возбужденные псы носились перед воротами, то кидаясь вниз по дороге, то возвращаясь к хозяевам, заливались лаем. Из поварни на конунговом дворе несло дымом, запахами жареного мяса, и бояре нетерпеливо поводили носами, дожидаясь, когда приветственные речи закончатся и хозяйка позовет всех за столы – есть мясо, пить пиво и меды и слушать рассказы о дальних странах.

Королева Сванхейд стояла в середине, выпрямившись и сложив руки под накидкой из щипаного бобра, что приличествует лишь людям властвующих родов. Она была высока ростом и в свои почти пятьдесят лет сохранила гордую осанку. Скуластое лицо ее никогда не было особенно красиво – лишь глаза под белесыми бровями сияли, как два голубых самоцвета, – а теперь его покрывали морщины, но сильнее всего на этом лице поражал отпечаток уверенной властности. Шитое золотом головное покрывало, синее платье с отделкой из нескольких видов узорного шелка, синяя меховая накидка с круглой золотой застежкой и золоченый рог, что держал возле нее управитель, делали ее похожей на богиню – на саму Фригг, что ждет в гости Одина с его ратью. Не подавая вида, Сванхейд волновалась, пожалуй, сильнее всех в Хольмгарде. К ней приближался ее сын – тот, кто возвысил славу рода сильнее, чем кто-либо из его предков.

Но когда Ингвар наконец сошел с коня под пение рогов, позади своего знаменосца и двоих телохранителей двинулся к ней, Сванхейд смотрела на него почти как на незнакомца. Двое ее первых сыновей умерли маленькими, а старшему из живых, Ингвару, было всего четыре года, когда она и Ульв были вынуждены вручить его Свенельду и отпустить в Киев, заложником в дом киевского князя Олега. С тех пор Ингвар приезжал в родной дом всего раз – пять лет назад, перед той зимой, когда наконец женился на племяннице Вещего. В то лето, когда он стал киевским князем, Ингвар прислал сюда своего побратима – Свенельдича. Самому ему не столько дела мешали предстать перед матерью, сколько стыд: ведь вместе с Олегом Предславичем он силой оттеснил с киевского стола и его жену – свою родную сестру Мальфрид. Сванхейд не так уж легко согласилась простить сыну обиду дочери; предвидя это, Ингвар рассчитывал на ум и ловкость побратима. И не прогадал…

Вспомнив те дни, королева скользнула взглядом по рядам спутников Ингвара, но Свенельдича там не обнаружила – а уж его, с его высоким ростом и гордой статью, пропустить было бы трудно. Тайком вздохнула – с облегчением, но и разочарованием. И сейчас неравнодушная к видным мужчинам, Сванхейд и хотела повидать Мистину снова, и опасалась прочесть в его дерзком взгляде воспоминания о том, как именно он добился от немолодой королевы согласия простить им с Ингваром их неблаговидные дела… «Если госпожа моя королева пожелает…»

Но вот Ингвар подошел к ней, и Сванхейд отогнала непрошеные воспоминания. Протянула ему золоченый рог с пивом, но не сразу сумела заговорить. Несмотря на ту единственную встречу со взрослым парнем, в ее памяти сын остался маленьким мальчиком. Того мальчика она не видела ровно двадцать лет и помнила очень смутно – для нее он все равно что ушел на тот свет вслед за двоими старшими братьями.

И кто же этот мужчина на третьем десятке лет, среднего роста, но крепкий сложением и уверенной повадки? Если бы не явное сходство с Ульвом, ей нелегко было бы поверить, что перед ней Ингвар – самый прославленный и могущественный человек из ее многочисленного потомства.