Зимний сон Малинки

Здесь главное неуверенность спрятать. Маме точно лишнее волнение ни к чему. Хватит, напереживалась из-за меня в прошлом. Да и что ей рассказать?

— Ну, жопики! — повернулась к малинкам, сердито уперев руки в боки, глядя, как они с интересом выглянули из комнаты. — Признавайтесь, кто из вас прокололся?!

— Это не я! — ответили хором. Кто б сомневался! Переглянулись и убежали.

Я устало выдохнула и махнула рукой: ладно. Только бы мама не перезвонила, а то ведь совестно на звонок не ответить.

Перезвонила. Это же мама!

— Какие еще блинчики, Маша? Пусть горят! А ты мне сейчас, дочка, все объясни! Какой еще дядя Дима? И чьего он там папу собрался в детском саду отлупить? Что у вас дома происходит?

Что?! Ну и Дашка!

Окультурив ответ почти до фантастического, призналась:

— У нас все отлично, мам! Это Димка Гордеев. Да, тот самый, со школы. Я же теперь с ним работаю. Ехал вечером мимо, а я как-то случайно в разговоре пригласила его на чай, вот он и заглянул по старой памяти.

Мама усомнилась.

— Что? Вот так вот просто взял и заглянул? Вы же в школе не дружили никогда.

— Ну, почему сразу не дружили? Он мне в детстве карандаши точил. У него такая точилка была японская, большая. Стержни не ломались.

Господи, что я говорю?

— И? — напряглась мама.

— У Димы машина сломалась неподалеку отсюда, а на улице минус двадцать. К тому же поздно, еще и эвакуатор где-то застрял. Вот он и подумал: а дай-ка я к подчиненной зайду, все-таки бывшая одноклассница. Согреюсь…

— Ну и как? — осторожно спросила родительница. — Согрелся?

Отчеканила, как перед инквизицией. Даже глаз не дернулся:

— Конечно, что мне, чаю жалко? Кстати, Гордеев так нахваливал твое малиновое варенье, что пришлось ему с собой баночку дать. Ты ведь не против?

Мама замолчала, а я зажмурилась, выжидая продолжения.

Наверняка дети бабушке и про оленей рассказали, и про то, куда именно Дед Мороз подарок-то, собственно, подкинул. Но тактичность маме не позволила так далеко зайти с расспросами. И слава богу!

Интересно, дочери взрослеют когда-нибудь? Или так и остаются для мам несмышлеными девочками?

— Маша, дочка, может, мне все-таки приехать? Поговорим?

— Не надо, мам. Поздно уже. Все хорошо, правда, не переживай! — как смогла успокоила и распрощалась.

Разговор закончили, но я не была уверена, что мама не возьмет Николая Ивановича и не приедет сама убедиться, что у нас все спокойно. Отправилась на кухню готовить ужин, и когда через полчаса в дверь уверенно позвонили, не удивившись, пошла открывать, оставив на столе терку и морковь.

Впереди послышался шум и топот ножек. Малинки, как всегда вместе, наперегонки побежали встречать бабушку. Я все ждала и ждала их веселый щебет, входная дверь уже распахнулась, но в прихожей повисла подозрительная тишина…

Не удивительно. Надо сказать, что от увиденного мы все онемели.

Первой радостно закричала Дашка, а за ней и Лешка подхватил.

— Мама! Мама! Это же Дед Мороз! Он пришел!

— Мама, у него елка!

Я моргнула, не веря своим глазам. Не может быть!

Но на пороге и в самом деле стоял самый натуральный Дед Мороз — высокий, плечистый, в красном кафтане и шапке, с белыми бровями, и держал в одной руке елку, а в другой — красиво упакованные коробки. Надо понимать… с подарками?!

Пока мы его разглядывали, он пытался справиться с белоснежной кудрявой бородой, которая налезала с подбородка на рот (руки-то были заняты), поэтому никак не мог начать говорить. Я тоже от изумления не могла произнести ни слова.

Но вот, кажется, справился. Забасил, понизив голос:

— Здравствуйте, мои друзья! Ждали гостя? Вот он я! Из густых лесов дремучих к вам пришел Мороз трескучий! Чуть в дороге не замерз, но подарки вам принес! Ну-ка, Даша, Алексей, расскажите стих скорей! Кто меня здесь вспоминал, с мамой письма мне писал?

— Мы-ы! — запрыгали малинки, хлопая в ладоши, а я подозрительно прищурилась.

— Без загадок не войду! В лес на санях укачу! В угадайку сыграем?

— Да!

— Вся на Новый год в иголках, не боится даже волка…

— Елка!

— Он пушистый, белоснежный, всё идет, а ножек нет. Отгадай, что это?

— Снег!

Дед Мороз втащил елку через порог и прислонил к стене в прихожей. Сгрудил на пол подарки.

— Фу-ух, устал! Все олени разбежались, пришлось самому нести. Ну все, дети, — выдохнул басисто, разводя руками. — Больше я стихотворений не знаю. Теперь ваша очередь.

Дети шумно рассказали стихи и затоптались возле коробок, не решаясь их открыть, подпрыгивая от нетерпения. Пришлось Деду Морозу и тут помочь.

— Мама, это же башенный кран! — выкрикнул Лешка, вынимая из коробки свой подарок и показывая мне. — Мама, я такой хотел! Мама, он же мой, да? Значит, я себя хорошо вел, да?!

— Да, сыночек.

— Мама, смотри, какая у меня кукла! Мама, смотри, какие у нее волосики! Ой, она же умеет говорить! Мама, мама! — дочка запрыгала. — Она такая красивая!

Дашка неожиданно ахнула и застыла, заметив еще один объемный пакет с розовой лентой, который начал разворачивать Дед Мороз. Распахнула глаза.

— Что это?

— А это тебе, Даша, платье и корона от Снегурочки. Подарок для самой послушной девочки. Держи!