Зимопись. Книга 2. Как я был волком (СИ)

Крупные зубы потеряли белизну. Волосы из светлых превратились в серые, свисавшие на грудь кончики взвихрялись в стороны, остальные напоминали использованный веник. Штаны — грязные, в неприятных разводах, на них ниспадала еще более грязная незаправленная рубаха, мятая и порванная на спине. Обувка держалась на честном слове.

Юлиан сообщил на пределе слышимости:

— Там, ближе к главному залу, мужской труп.

— Это ты его? — склонился я к Варваре.

Она кивнула, лицо спряталось на груди Томы.

— Я отобрал у нее меч. Вернуть? — спросил Юлиан.

— Конечно! — распорядилась Тома.

Меч, что раньше угрожал шее девушки, перекочевал в ее руки. Клинок Юлиана так и висел в ножнах на его поясе.

— Давно? — Папринций кивнул в сторону трупа.

— Минуту назад, — с содроганием выдавила Варвара.

— Сейчас будет погоня, — сообразил Юлиан.

Тома уточнила у Варвары:

— Их осталось пятеро?

— Да.

— Сколько человек стережет учениц?

— Двое с гнуками.

— Всего двое?!

— Когда Кристина с папринцием исчезли, всем связали руки и ноги. Потом привязали друг к другу в одну связку. Ни двинуться, ни пошевелиться.

— Ты отпросилась по нужде?

— Больше не выводят.

— Но как же?..

— Никак.

Юлиан знаками показал, что уйдет вперед и спрячется над камнем в боковом ходе.

— Как же ты?.. — не терпелось Томе.

— Стала заигрывать со старшим, — еле слышно выдавила Варвара. — Он распорядился отвязать меня и повел сюда. Я улучила момент…

Вдали раздался шум, заиграли отсветы движущегося огня.

— Отойдите влево. Дядя Люсик, тоже, — скомандовал я.

Кристина спряталась за меня, мы с ней отступили вправо. Юлиана уже не было видно. Центральный проход остался чист.

Их было двое. У одного прыгающий по сторонам натянутый гнук, у второго факел в левой руке и меч в правой.

— Волк ему в глотку и второй в задницу. Говорил же я, что добром не кончится, — причитал факельщик, склоняясь над найденным телом.

Второй стоял, рыская взглядом по темноте. Прекрасная цель — подсвеченная, ненадолго замершая. Я выпустил стрелу по лучнику. Гм, гнучнику. Далековато, но у меня был опыт стрельбы. Я целился прямо в сердце.

Гнуковладелец чертыхнулся. Раскрывшаяся ладонь выронила оружие. Вторая вытащила мою стрелу из пробитого запястья. Рыкцарь заорал благим матом и побежал назад. Вот мне и опыт.

На убегавшую спину спрыгнул Юлиан. Оседлать шею не получилось. Раненая рука не удержалась, да и разбойник мощно дергался. Добавила проблем еще одна стрела, прилетевшая со стороны папринция. Вместо сидевшего рыкцаря она пробила вторую руку корчившегося гнучника и застряла острием в бедре Юлиана.

Факельщик ругнулся и помчался назад. Моя стрела ударила его между лопаток. Из левого отвода выскочили две фурии с мечами наголо и стали рубить обоих врагов на куски, превращая в кровавое месиво.

Режим тишины отменялся.

— Вперед! — скомандовал я, бросаясь к главному залу.

— Стоять! — зычно прилетело оттуда. — У нас заложницы. Еще шаг, и начнем резать. По одной. У вас на глазах. Если вам дороги их жизни…

— У нас тоже заложники, — громко сообщил я из-за последнего рубежа, стараясь не выглянуть под возможный обстрел. — Вы. Если вам дороги ваши жизни, советую быстренько убраться. Снаружи никто не ждет. Если вы этого не сделаете…

— Вранье, — донесся голос одного разбойника оставшимся двум другим. — Нас хотят выманить и расстрелять.

Судя по всему, они рассредоточились по разным углам зала.

— Тыря, что снаружи?

— Никого, минуту назад смотрел.

— Старший убит, — продолжил я капать на мозги разбойников. — Рядом еще три трупа людей, которые не умели договариваться. Повторяю. У вас последняя возможность уйти.

— Мы возьмем по заложнице!

Ага, уже не возражают, а обсуждают варианты. Лед тронулся, господа присяжные заседатели.

Позади меня скопилась моя маленькая армия. Перевязанный Юлиан хромал, его поддерживала Тома. Дядя Люсик разводил руками, пытаясь как-то оправдаться, гнук он отставил. А зря, в любую секунду оружие могло понадобиться. Варвара и Кристина до побеления пальцев сжимали рукояти неподъемных рыкцарских мечей, с которыми справлялись исключительно со страху.

— Никаких заложниц. Выход простреливается. Кто хочет уйти, имеет последнюю возможность, потом начнем стрелять. Считаю до десяти.

— Что ты можешь один? Пусть еще кто-нибудь подаст голос.

— Предсмертные голоса ваших убитых товарищей ничему не научили?

Я обернулся к своим:

— На счет три во всю мочь кричим «Ура».

— Ура? — удивленно глянули Варвара и Кристина.

Юлиану было все равно, что кричать. Хоть рычать.

— Да. — Мне было не до филологических разборок. — Раз, два…

— Уррррраа-а-а!!! — прогрохотало под сводами в шесть глоток, долго еще отдаваясь эхом.

— Кто это? — спросил один рыкцарь другого.

— Не царберы, не войники.

Задумчивая пауза не затянулась, я даже не успел ничего придумать.

— Вы не умеете стрелять, гнуком владеют только свободные рыкцари! — Обратившийся к нам голос был немного потерявшимся. Человек сомневался. Искал возможности. Заодно сразу искал оправдания. Он хотел жить. Нужно дать ему такую возможность, тем спасти жизни учениц.

— Видишь мешок у входа? — крикнул я в зал. — Смотри.