Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

Рыкцари чувствовали себя в лесу как дома, передвигались легко, невзирая на большое количество оружия и мешки с чем-то, пусть это будет провизия, а не добыча, отобранная у безвинно загубленных душ. Не хотелось о таком думать. Тому несли, не меняясь: мужики – здоровые, она небольшая и легкая. Коней у рыкцарей не было. В лесу это было преимуществом. Зато каждый нес за плечами гнук. Еще одно преимущество.

У меня множились вопросы, но задать их было некому. Сопровождающие больше напоминали конвоиров, ни симпатии, ни интереса они не выказывали. Спроси их что-нибудь, еще подумают, что же проще – ответить или прирезать, с такими-то рожами. Лучше не нарываться. До поры, до времени.

Редколесье несколько раз сменялось непролазной чащей, где отряд прорубался с помощью оружия. Когда сквозь кроны виднелось солнце, оно постоянно гуляло в разных сторонах. Так сначала казалось. Затем я уловил систему. Зигзагообразно (из-за условий местности) меняя курс, рыкцари попеременно двигались на юг и запад. Самое смешное, что с Варфоломеей мы ехали именно туда, только севернее, через поля. Теперь шли лесом и в другой компании.

Вместо остановки на обед устроили «перекур»: прилегли на две минуты, погрызли сухомятку из мешков. Нам с Томой тоже перепало. Запив из озерца, лесной отряд двинулся дальше.

Цель перехода обнаружилась к вечеру. Еще одна срытая крепость – заросшие, едва видные в траве каменные полосы фундамента. Наше незаконное бандформирование человек в тридцать (интересно, почему по телевизуру так называли подобные шайки, ведь это подразумевало, что где-то имеются законные бандформирования) целенаправленно вдвигалось в лесок, образовавшийся вокруг одной из бывших башен. Там начались какие-то работы. Когда поднесли Тому и подвели меня, глазам открылся углублявшийся вход под землю. Ранее замаскированный и спрятанный под метровым слоем почвы, сейчас проход был почти расчищен, при нас убрали последнее. Со скрипом отворилась тяжелая дверь в бывшие крепостные подвалы и темницы. Как же ее не нашли те, кто сносил крепость?

А вот не нашли. Этим воспользовались рыкцари. Несколько человек осталось снаружи, остальные втянулись в мрачное подземелье. Внутри оказалось достаточно высоко, чтобы пройти на ногах, и приемлемо по ширине для носилок.

Полыхнули отсветами зажженные факелы. Дойдя до зала с несколькими выходами, процессия остановилась.

– Размещайся! Скидай вещи! Костер! – радостно неслось со всех сторон.

Сухие дрова нас уже ждали, они затрещали в костре, горя оптимизмом и дымными душами улетая в лучшую жизнь. Ну, хоть кому-то хорошо. Даже завидно. Ничего, скоро и мы так же улетим.

Тому положили в глубине у глухой стены, мне приказали держаться рядом.

Через полчаса поплыл запах свежесвареной каши. Рыкцари сбились в кучу. Загремели деревянные миски и ложки. Не забыли и нас. С голоду я съел свое и половину Томиного: она поклевала совсем немножко, отказавшись от остального. Я не понимал. Если твое завтра неизвестно, а оно всегда неизвестно, нужно есть много, если есть, что есть. Закон выживания.

Протерев посуду травой и сполоснув водой из принесенного горшка, все стали укладываться – прямо на пол, подстилая, что можно, от одежды до веток. Нам с Томой не дали ничего. Вот тебе и гостеприимство.

– Придвигайся ко мне, – сочувственно сказала Тома.

Она по-прежнему лежала на животе в бывших носилках, из которых вытащили копья.

– Спасибо, мне не холодно, – как истинный джентльмен отозвался я и растянулся на каменном полу рядом.

Веки устало сомкнулись. Чужой разговор прорвал доселе крепкую оборону успокаивающихся мыслей, уже не скачущих ошпаренным зайцем по замкнутому пространству.

– Когда бросится, бей его клинком в грудь или под мышки передних лап, левее. Там сердце. Или в живот сбоку и снизу.

Тихими голосами рыкцари делились секретами боя.

– Прямой колющий в шею тоже хорош, – донеслось из другого угла.

– Не слушай его, Невданя, – раздалось с третьей стороны. – Если нож короткий – секи по морде во все стороны. Не любят они этого.

– А если в живот, то нож дальше сам потянется и вспорет доверху, – посоветовал грубый голос рядом со мной. – Волчье брюхо проскользит по острию и распадется на половинки.

Сказавший это неслышно приблизился и замер над Томой. Я словно учуял движение. Глаза открылись полностью: медленно водя головой, темный силуэт разглядывал девушку. Пришлось показать, что не сплю: я чуть приподнялся и посмотрел в упор. Силуэт растворился в ночном мраке. Костер давно догорел, а местная погода не требовала постоянного отопления, оттого в подземелье почти ничего не было видно.

– Если их мало и нападают с лаем, – последовало продолжение для некоего Невдани, – значит, они в своих силах не уверены.

– Борщич, а если нет ни ножа, ни меча?

– Голыми руками волка завалить сложно. Но можно. Но только человеку опытному.

– Откуда взяться опыту, коли не драться?

– Соображаешь. Слушай сюда. Если получится, бей ногой в брюхо или в пах, там мышцы плохо держат удар. Если повезет, будут разрывы.

– «Если повезет», – с грустью повторив, кто-то шумно вздохнул.