Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

Громкий шум. Который вдруг оборвался, и, во внезапной тишине, отчетливо:

– Потом пусть хоть на кол сажают!

Сказавший испуганно оглянулся и сник.

– А если…

Снова загалдели одновременно. И вот, наконец, решение принято.

– Уважаемые царевны. Примете ли вы наказание в виде трех плетей в нашем присутствии от рук друг друга?

Ученицы на всякий случай возмущенно переглянулись. Видимо, это было меньшее из того, что предложили бы сами.

– Согласны, – ответила за всех Аглая. – Я рада, что остановились на этом, мне были слышны другие предложения.

Последние слова предназначались для нас.

– Пусть все подтвердят! – донесся гомон деревенских.

– Все? – вспыхнула Глафира. – Почему все? Мы же не играем!

Передние и задние противовесы ее талии испуганно колыхнулись.

– При нашем проигрыше наказаны будут все! – не допускающим возражения тоном объявила Аглая. – Повторите согласие!

Ученицы одна за другой кивнули. Деревенские проследили, чтобы это сделала каждая.

– Начинаем!

Одноглазый с «трибуны» с силой запустил мяч вверх. Три секунды – и первая сшибка за падающий мяч окончилась не в пользу Карины. Оттолкнутая плечом, она завалилась на траву, мужик ринулся к воротам. Меня обвел как трехдневного цыпленка. Удар. Гол.

Затихли обе стороны поля.

Аглая посмотрела на нас, словно хотела удавить, порубить и утопить одновременно с сажанием на кол. Мимика показывала, что поиск вариантов продолжался

– Куда смотрели?! – заорала она. – Варвара, отойди в защиту. Выйдешь, когда потребуется.

Мяч вылетел из ее руки, Варвара приняла, понеслась вперед и даже сумела обойти первого нападающего. Второй отобрал мяч. Тут вмешалась Карина. Она сыграла грубо, зато эффективно. И эффектно. Донеслись одобрительные крики учениц.

Карину сшиб и опрокинул защитник. Тогда я рванулся вперед, оставив свою половину поля, подхватил откатившийся мяч и мощно вбил вблизи вертикальной жерди мимо ошалевшей женщины.

Один-один. Я отбежал назад.

Наша половина возликовала. Деревенские напряглись.

Кто бы сказал неделю назад, что я буду играть в футбол в команде с царевнами против крепостных. Вряд ли меня подняли бы на смех. Наоборот, поверили бы – без исключения все соседи по палате, куда быстро определили бы добрые санитары.

Крепостные пошли в атаку технично. Подкидывание, верхняя передача, удар головой…

Гол. Два-один не в нашу пользу.

Аглая тихо зверела. Карина, оправдываясь, разводила руками. Варвара старалась не оглядываться. Только я не переживал. Ну, проиграем, что такого? В следующий раз выиграем. Не этих, так других. Не выиграем, так проиграем. Когда-то же все равно выиграем, если теория вероятностей не врет. Главное, как говорится, не победа, главное – участие.

Члены команды такого отношения не разделяли.

Аглая отдала мяч Карине, та боевым носорогом помчалась к чужим воротам.

Я не понял, что произошло, но после нескольких финтов и сшибки мяч укатился в лес.

– Чей? – заволновались обе стороны.

Никто не хотел признаваться в упущении мяча. Карина молчала, крепостной тоже. Если включить здравый смысл, то правота должна быть за крепостным: он не высказывается, чтобы не рассердить царевен, на чьей милости висит волосок его жизни. Если разбито окно, а под ним молча глядят друг на друга малолетний тихоня в очках и главарь дворовой шпаны, кто, по-вашему, запустил камень?

Аглая показала себя достойной наследницей кого-то там. Она не стала тянуть на себя одеяло при угрожающем счете. Не показала крепостным предвзятость.

– Пусть введут мяч ударом вверх в центр поля, – донеслось звонкое распоряжение. Вариант не идеальный, но в сложившейся ситуации достойный. Полусправедливый мир лучше справедливой бойни. – Виновны могли быть обе стороны.

Одноглазый мужик с удовольствием ввел.

На этот раз Карина заранее прыгнула со всей яростью, чтобы силой одолеть встречную массу. Но мужик не подпрыгнул. Наоборот, он ушел с линии падения мяча, получив его без усилий, когда Карина в красивом пролете грохнулась на траву. Трое деревенских разом бросились в нападение. Пас влево – и Варвара озадаченно оглянулась, не поняв, что произошло. Пас вправо – и поднявшаяся Карина уже не успевала нагнать нападающего. Когда столь же технично нападавшие собирались обвести меня, на атакующего сзади кинулась Карина. Тот покатился по траве.

– Нарушение! – замахали руками деревенские, и множество глаз уставилось на Аглаю.

Она нехотя признала:

– Да, было нарушение. Карина, уйди с поля. Феодора, замени.

– Наказание! – нарастал гул.

– Я им не дамся. Я царевна! – гневно объявила Карина. Тяжелый взгляд упал на сложенное оружие.

Еще чего не хватало.

– Пусть накажет кто-то из своих, но на виду у местных, – предложил я. Затем крикнул другой стороне: – Согласны?

– Это лучше, чем ничего, – лукаво замялись там.

Тоже почувствовали тревожность момента. Мы прибыли для примирения, а не наоборот. Хорошо бы, остальные этого не забывали.

– Карина, слышала? Не задерживай, – прикрикнула на нее Аглая.

Кулаки нарушительницы сжались до хруста, поползший по ученицам взгляд остановился на Томе.

– Пойдем.