Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

Аглая машинально качнулась вперед, но мужественно выпрямилась. Белизну, разделенную естественной ложбинкой, перечеркнула горизонтальная полоса. Округлость превратилась в жуткий крест – как цель в прорези оптического прицела. Роскошный вид, что в другое время заставил бы стыдливо отвернуться, сейчас вызвал злость. Как тем крепостным, мне случайно подкинули право на восстановление хоть какой-то справедливости. Поставить заносчивую девицу на место. Воздать по заслугам. Как минимум, отомстить за Елистрата, так же стоявшего перед ней и не имевшего возможности возразить.

Две женственные ямки на пояснице казались глазами, выпиравший копчик – носом, а оставленная мной поперечная отметина – ухмылявшимся ртом. Я не стал себя сдерживать. Резкий, как вой падающей бомбы, жалящий свист отдался в ушах небесной музыкой. Очередная – сначала ярко-белая, но быстро налившаяся алым – полоса наискось прочертила вздернувшуюся плоть. А тонкий прут вновь медленно и неотвратимо поднимался.

На этот раз вскрик не удержался за зубами, Аглая испуганно оглянулась на меня.

Что, получила за все хорошее? За притесняемых учениц, за унижение войников, за высокомерие и эгоизм… получите еще!

С надрывом и ликующим воодушевлением прут упал, вгрызаясь с оттяжкой. Аглая с воем схватилась за вздувавшиеся ранки, полыхавшие малиновым. Взгляд обещал не просто угробить меня в минимальные сроки, но делать это долго и мучительно.

Крепостные поклонились и полуприсели. Меня признали правильным хозяином. Суровым и справедливым. Против таких не затевают бунтов.

Затем они быстро сработали по ученицам. Не зло и не больно. Средне, просто чтобы те не забывали. Я уже влезал в доспехи, застегивая на плечах и соединяя креплениями на правом боку грудную часть со спинной. Ко мне подтянулись остальные. Аглая держалась в стороне.

Позорно высеченная команда отправилась в обратный путь.

С горящими взорами, победно вскрикивающие, взбудораженные и довольные крепостные расходились. Разговоров у них хватит надолго. Впечатления зашкаливали. О том, что кого-то казнили, помнит теперь только его семья. С игры и последующих событий новостей намного больше, и они приятней, а казнь – дело житейское. Сегодня одного, завтра другого. Рутина.

Дарья добилась своего. Мои аплодисменты.

Часть третья. Еще и царевна

Глава 1

Был ли я счастлив раньше, на той Земле? В то время казалось, что нет. Думалось, что истинная жизнь течет себе мимо, бурлит где-то невдалеке, за чужим углом. И что суперские гаджеты, девчонки, машины и отвязные тусовки есть наше все. И вместе с остальными я бежал к этому всему, не понимая зачем.

Стоп, никуда я не бежал, сидел в своем болоте, с жадностью ловя боковым зрением рекламируемое счастье. Завидовал. Мечтал о том же – когда-нибудь, когда найду кошелек с миллиардом, или мой папа, наемный работник, вдруг станет олигархом.

Четырнадцать лет – время прозрений. У меня. За вас не скажу, оставайтесь в блаженном неведении сколько желаете, а мои глаза открылись внутрь, когда операционку жизни перезагрузили, удалив баги и тормозящее старье под корень.

Поужинав сам, я поднялся с полной тарелкой на стену – Зарине стоять до заката, я буду видеть пятый сон.

– Мне уже рассказали! – с воплем бросилась она мне на шею. – Ты самая лучшая! Представить страшно, что я могла попасть в заложницы к кому-то другому. Аглая рвет и мечет! Садясь – подпрыгивает!

Звонкий солнечный смех окутал теплом. Зарина жевала, глотала, говорить при этом не переставала:

– Карина рассказала о разбойниках. Хорошо, что к царберам отправили гонца с донесением. Если войско не успело уйти совсем, оно свернет к Евпраксии. И конец лесным рыкцарям!

Сердце ухнуло в пятку. Сообщить Малику невозможно. Полная беспомощность. И если что – абсолютное одиночество и надежда только на себя.

– Почему их зовут рыкцарями? – спросил я, бессильно облокотившись о бревно частокола.

Девичьи бровки вскинулись на лоб, тот собрался поперечными складками.

– Почему тебя зовут Чапа? Хотя… говорят, во время атаки они громко рычат. Бросаются на врага с рыком: «Уррррра-а!..»

Упс. Привет от перекура.

– Рыкцари – это разбойники?

Ложка скребла по дну, щеки Зарины усиленно вздувались и опадали вслед жеванию.

– Организованные, – сказала она с полным ртом. – С простыми могут разобраться войники любой цариссы, а рыкцарей наскоком не одолеть, для этого их нужно вывести на местность, где у них теряются преимущества.

– Какие преимущества? – заинтересовался я.

В ответ – пожатие плеч:

– Скрытность, маскировка. А еще – вопреки закону они убивают издалека!

– С царберами сладить смогут?

Зарина помотала в стороны дожевывавшей головой:

– Никогда. С царберами никто не сладит. На то они и царберы.

Я отнес пустую тарелку на кухню и поглядел на выделенную для начальства половину школы. Долго набирался храбрости. Поняв, что это процесс бесконечный, сродни медитации или, у некоторых, бросанию курить, я виртуально пнул себя под зад, и через несколько секунд коридор привел меня к кабинету папринция. Костяшки пальцев несколько раз стукнули дверь. Она бесшумно отворилась.