Зимопись. Путь домой. Буки

– Что вам понадобилось в темном доме? – Голос царицы стал тихим, и я с удивлением понял, что акустика зала, специально построенного таким образом, глушит его. Крепость спроектировали специалисты своего дела. – Зачем вы с риском для жизни возвращались туда? Что Зарина оставила там настолько ценного?

Если подобная мысль появилась, то темный дом уже перевернули вверх дном. Любопытно – нашли ли что-нибудь? Сколько чужих тайн вскрыто, сколько людей пострадало?

– Мы шли не в темный дом, а к поселку около него. Там мы собирались встретиться с остатком отряда Малика, чтобы решить, что делать дальше. Я знал, что нам с Зариной не будет покоя, и рыкцари искали возможности выжить после того, как повсюду начались облавы. Скорее всего, мы ушли бы за реку, и вы больше о нас не услышали.

– Хватит. Надоели игры. – Губы царицы скривились. – Чапа, я знаю о тебе все: домашний адрес, увлечения, как учился в школе, какие книги любишь читать, какие фильмы смотреть и в какие игры играть. Знаю имена, должности и график работы родителей. Не будем терять времени. Ты – такой, какой есть – нужен мне для задания, для которого подходишь больше остальных, и чем быстрее мы перейдем к делу, тем лучше для всех. Не согласиться ты не можешь – из-за происхождения тебе, другим скрытым чертям и всем, кто вам помогал, грозит смерть.

Адрес, увлечения, как учился в школе…

Прозвучавшая в конце угроза пролетела мимо ушей, я все еще вникал в сказанное в начале.

– Тома жива?!

У меня перехватило дыхание.

Если сведения не от Томы – то от кого? Дяде Люсику и Шурику я подробностей не рассказывал. Или местная власть напрямую и постоянно контактирует с нашим миром – настолько, что может узнать о каждом все что угодно?

И все же, это Тома, самое простое объяснение обычно самое верное, а фантастику приплетают лишь для запутывания или чтобы отвлечь от чего-то важного.

Правительница усмехнулась:

– Хочешь с ней поговорить?

Поговорить, значит? С Томой? После того, как она, чудом воскресшая, выдала противнику все секреты и рассказала все обо мне, Малике и дяде Люсике с Шуриком? А она рассказала все-все, можно не сомневаться. Коготок увяз – всей птичке пропадать.

Руки чесались ее придушить.

– Не хочу, – почти выплюнул я.

Иначе точно придушу. Возможно, поговорю когда-нибудь потом – если жизнь и ее нынешняя хозяйка предоставят мне такую возможность.

Однажды, давным-давно, я читал про «болезнь крота»: засланный к противнику шпион мимикрирует, подстраивается под нужные условия, внешне использует те же лозунги и славит те же идеи… и постепенно меняется внутренне. Кажется, это произошло с Томой. Со мной она вела себя как такой «крот», жаждущий помочь мне и другим попаданцам мужского пола и для этого живущий по местным правилам – исключительно, чтобы использовать их во благо нашего дела. Увы, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Ради призрака царской короны Тома предала всех, кто был близок и кто помогал ей самой. В первую очередь она предала (продала!) меня. Надеюсь, хотя бы не продешевила. Власть часто дает обещания, которые не собирается выполнять. Возможно, в скакавшей на языке и в мыслях фразе «Тома жива!» не хватает слова «еще».

– Не упрекай ее, она поступила единственно правильно в ситуации, в которую была поставлена, – успокаивающим тоном продолжила царица: видимо, на моем лице отразилось больше, чем мне хотелось.

– Мне сообщили, что она погибла.

– Это домыслы и перевирание фактов. Было сказано, что она не вернулась из крепости после испытания.

– Вотчина Западной границы отдана другой хозяйке…

– Человеку, собравшемуся вершить судьбы целого народа, прошлое нужно оставить в прошлом, иначе оно испортит будущее. Уровень цариссы – хороший опыт, но это умения и обязательства более низкого порядка. Прежние любови и дружбы должны быть отсечены, иначе могут влиять на решения, которые касаются всех, а это недопустимо. Это опасно – в государственном масштабе. Отправляясь наверх, балласт нужно оставить – он потянет вниз, и чем выше поднимешься, тем сильнее будет тянуть, пока не утянет окончательно. Бабочка, расправляя крылья, не тащит с собой кокон, иначе не сможет летать.

– Это понятно, хотя и неприятно, поскольку я сам отношусь к тому самому балласту, и все же царевны Ефросинья и Ярослава тоже…

Я умолк, усиленно вспоминая. Нет, никто, кроме Юлиана, не говорил «Тома мертва». Даже дядя Люсик, подразумевая, что она погибла, пользовался формулировкой, сказанной ему другими: «Не вернулась из крепости».

Правительница подтвердила мои мысли: