Зимовка на «Торосе»

30 ноября все люди вновь собрались на корабле. Погода, как будто бы нарочно, сыграла с нами злую шутку. Едва мы выспались и отдохнули после тяжелого гидрологического похода, как температура наружного воздуха неудержимо полезла вверх, и 5 декабря вахтенный наблюдатель поставил на нашем температурном графике невероятную для декабря цифру в —5°. Правда, эта теплынь сопровождалась хорошей пургой. Едва ветер начал стихать, как мороз опять вошел в свои права, и уже на другой день температура опять опустилась до —23°. В последующем эта закономерность наблюдалась в течение всей зимы за весьма редкими исключениями.

10 декабря мы были и удивлены и обрадованы прилетевшей к нам телеграммой из Гренландского моря:

«Сердечный привет всем зимовщикам «Тороса» из Гренландского моря тчк Готовим материал для ледового прогноза 1937 года тчк Бот Нерпа широта 74°20' меридиан Гринвича Моржов Шумский».

Вот это было замечательно! Гидрография начала круглогодичные свои работы не только на зимовках. Моржов и Шумский — наши гидрографы, работавшие в минувшую навигацию в Карском море на боте «Новая Земля». Их настоящее плавание преследовало задачу определить то количество тепла, которое вносит сейчас мощная струя Гольфштрема из экваториальных широт в Баренцово море и вообще в Полярный бассейн. Из сравнения этих данных с цифрами за прошлые годы специалисты Междуведомственного бюро ледовых прогнозов при Главном управлении Северного морского пути определят перспективы распределения льда в предстоящую навигацию.

Мы ясно представили себе обстановку работы наших товарищей на «Нерпе». У них, также как и здесь, царила непроглядная ночь, но, вместо того чтобы сидеть в каютах абсолютно неподвижного корабля, вмерзшего в полутораметровый лед в бухте, их «Нерпа» день и ночь болталась на черных волнах сурового моря. Если они и имели дело с «теплым» течением, то это вовсе не значило, что им вообще было тепло. В гидрологии понятия «теплый» и «холодный» означают только, что одна вода имеет температуру выше другой безотносительно к абсолютным величинам этих температур. Таким образом, если мы имеем сейчас воду с температурой в —1°,8, а «Нерпу» раскачивают волны, имеющие 0°, то мы говорим, что они находятся в «теплой» воде. Ясно, конечно, что такое «тепло», заливая во время шторма корабль, не могло вызвать у нас чувства зависти. В архипелаге было в этом отношении куда лучше и спокойнее. Зимовщики сейчас же сделали это сравнение и отправили на «Нерпу» самую задушевную телеграмму с пожеланием успеха в ее трудной и ответственной работе.

В середине декабря нас немилосердно начало засыпать снегом. В небе как будто бы прорвались миллионы каких-то кулей с холодными ледяными хлопьями, которые и посыпались на архипелаг. «Торос» как мог отгребался от напасти, но в конце концов природа победила и снеговой покров вырос вровень с нашими бортами. Погода была теплой. 18-го числа было только —2°,8. Это уже выходило из всяких рамок допустимости. На судне оттаяли все иллюминаторы и световые люки. Если бы не темнота, мы целыми бы днями проводили время на льду, но, к сожалению, и темень и каскады падающего снега весьма ограничивали круг наших наружных робот.

Так как на небосклоне скоро снова должна была появиться красавица-луна, игравшая роль «полярного» солнца, надо было попытаться найти оставленную нами в Таймырском проливе палатку. Вертушки в течение всего этого времени прошли через руки наших механиков, которые привели их в рабочее состояние. Мы упростили коробки счетчика оборотов. Это помогло отдельным частям вертушки выполнять свои функции, несмотря на проникновение в них ледяных кристаллов. Наш «патент», однако, не мог быть рекомендован «для всех времен и всех народов», так как введенное нами изменение в конструкцию иногда допускало проскакивание мимо приемника компасной коробки шариков, показывавших направление течений. Это все же серьезный минус нашей работы, но иного выхода не было.