Зимовка на «Торосе»

19 декабря, условно утром (на часах было 9) я, в сопровождении гидролога, вышел на лыжах к оставленной в проливе палатке. Теплынь стояла удивительная, и для облегчения мы были в одних ватниках. Небо было сплошь подернуто низкими облаками, но где-то за ними уже сияла молодая луна, и темнота приобрела вместо черных серые тона. Отсутствие теней превратило путешествие в какую-то сплошную скачку через невидимые препятствия. Пройдя километров пять-шесть, мы сбросили лыжи. Следы нашего выезда на первую гидрологическую станцию совершенно исчезли под толстым слоем свежего снега. Шли по карманной буссоли. Когда мы уже считали себя у цели и только собрались немного разойтись в стороны, чтобы «нащупать» занесенную снегом палатку, с неба посыпал густой снег. Видимость в один миг сократилась до нескольких шагов; наши следы по только что пройденному пути как будто бы растаяли. Было непростительной ошибкой пускаться в такой путь в полном смысле «налегке», но что сделано — то сделано, и сейчас наше спасение зависело только от крепости наших ног и выдержки. Малейшая растерянность привела бы к плутанию, а там… поминай как звали. О поисках палатки нечего было и думать.

Не знаю, какие мысли бродили в голове моего спутника, но на мое предложение срочно возвратиться, он совершенно спокойно ответил:

— Что же, пойдемте. Жаль, палатку не нашли, ну, да ладно, до следующего раза.

Чиркнув несколько раз спичкой, мы определили по бусоли направление на «Торос» и скорым шагом пустились в обратный путь. Начался ветерок, дувший нам прямо в лоб. Хлопья снега закружились в воздухе и в виде поземка неслись над застругами. Обернув лица шарфами так, чтобы дыханию не мешал ветер, мы продолжали свой путь. Временами мне казалось, что мой спутник начинает уклоняться куда-то в сторону, но я не останавливал его, не будучи твердо уверенным, что сам иду строго по прямой линии.

Прошло часа полтора. Наши спины взмокли, от обильного пота. Погода не менялась — шел крупный снег, ветер дул с силой не больше трех баллов.

— Давай передохнем минутку, проверим направление по компасу, — предложил я, чувствуя, что сердце прямо вырывается из грудной клетки от быстрой ходьбы по неровным застругам.

— Отдохнуть надо, — согласился мой товарищ.

Мы легли прямо на снег, так как иного способа дать передышку ногам не было. О дальнейших перспективах своего достаточного опрометчивого путешествия не говорили — не стоило будоражить то, что и без того представлялось более чем неприятным. С большим трудом, испортив десяток спичек, удалось рассмотреть картушку буссоли. То направление, к которому как будто бы «уклонялся» мой товарищ, оказалось верным, значит мой инстинкт подводил. Через несколько минут холод начал заползать под нашу одежду. Снег, таявший на наших спинах и плечах во время ходьбы, постепенно смерзался в хрустящую корку.

— Ну, пошли дальше. До острова доберемся, а там уж вы выводите — небось изучили его и вдоль и поперек, расставляя песцовые капканы.

— Найдем дорогу! — решительно заявил гидролог, — если не усилится ветер и мороз — и горя мало, а вот…

Снова мы, спотыкаясь на каждом шагу, брели туда, где должен находиться «Торос». Через час опять ложимся на снег сверить свой путь с показаниями компаса. Спички моментально гаснут на ветру, не успевая осветить крошечный кружок картушки буссоли. Из собственных тел и полы расстегнутого ватника мы соорудили, наконец, примитивную защиту от ветра, но… кончился запас спичек. Пустой коробок, подхваченный ветром, улетел в ту сторону, откуда мы пришли.

— Дас ист капут! как говорят немцы, но и чорт с ним. Пошли, Николай Николаевич, ветер не должен был меняться, и мы все время идем на него, значит путь верен.

Твердость моего спутника была совершенно непоколебимой.

Еще через час утомительного пути впереди появилось какое-то неясно сияние и, наконец, открылся яркий прожектор «Тороса», направивший свой луч прямо на Таймырский пролив. Все опасения и сомнения остались позади.

По секрету скажу, что, когда я остался в своей каюте один, ко мне зашел Сергей Федорович и устроил мне хорошую головомойку за опрометчивую прогулку. Правильно сделал, конечно.

21 декабря опять телеграмма от «Нерпы»:

«Закончили работы разрезом по 78 параллели тчк Возвращаемся Мурманск».

Молодцы ребята! Забрались больше чем на градус севернее широты нашей зимовки.

Через два дня начался новый гидрологический выход одновременно двумя отрядами. Один оставался у входа в бухту Ледяную для измерения вертикального распределения температуры воды и ее солености в проливе Паландера; другой добрался до оставленной нами палатки в Таймырском проливе.