В 2000 году в Русском музее в Санкт-Петербурге прошла выставка «Импрессионизм в России», в котором художница была представлена четырьмя работами, в том числе горным швейцарским пейзажем 1914 года и изображениями балерин 1922 года. Выставка подверглась критике за чрезмерную широту охвата материала (от Александра Иванова до советского искусства), но она дала сильный импульс для дальнейшего изучения. Показательна для своего времени и развивавшихся тогда гендерных исследований выставка «Искусство женского рода. Женщины-художницы в России XV–XX веков» 2002 года в Третьяковской галерее, на которой был представлен широкий спектр экспонатов: от лицевого шитья XV–XVII веков до предметов современного искусства. Обсуждая концепцию выставки с ее явной отсылкой к биологическому детерминизму, авторы проекта Н. Ю. Каменецкая и Н. М. Юрасовская публикуют в каталоге цитаты из книги Мюды Яблонской 1990 года: «Особая предрасположенность женщин к образному анализу действительности обладает своей яркой спецификой, нисколько не менее ценной, чем „мужская“»[163]
. Имея в виду новаторский и самобытный характер творчества Серебряковой, противопоставлявший ее искусству той поры, Яблонская сближает Серебрякову с мастерами авангарда — Гончаровой, Экстер, Поповой, Розановой, Удальцовой. Однако на выставке произведения были расположены в хронологическом порядке: Серебрякова вместе с Делла-Вос-Кардовской, Симонович-Ефимовой, Остроумовой-Лебедевой и Кругликовой завершает раздел конца XIX — начала XX века, Гончарова же открывала новый раздел, посвященный первой половине XX века.В 2000-е годы вновь возник интерес к искусству замечательной художницы. В 2007 году в Русском музее проходила выставка «Обнаженные», на которой экспонировались панно Серебряковой, созданные для барона Ж.-А. де Броуэра, долгое время считавшиеся пропавшими во время Второй мировой войны. В начале 2000-х годов Надежда Авдюшева-Лекомт обнаружила их в полной сохранности. Впоследствии их приобрела московская галерея «Триумф».
Среди многочисленных изданий 2000-х годов, посвященных Серебряковой, отдельного внимания заслуживают 375-страничная монография о ее творчестве ведущего научного сотрудника Русского музея Владимира Круглова[164]
, а также небольшая книга Елены Ефремовой[165]. Книга Аллы Русаковой, о Зинаиде Серебряковой, опубликованная в издательстве «Молодая гвардия» в серии «ЖЗЛ» в 2008 году, была переиздана в 2011 году. Перекликание живописи Серебряковой с музыкой, поэзией, философией, а также причины взлета интереса к творчеству художницы в последнее время рассмотрены Тамарой Рыбаковой в ее книгеАльбом
С 1990-х годов украинские исследователи причисляют Зинаиду Серебрякову к украинским художникам, в связи с современным расположением усадьбы Нескучное на территории Украины и работой художницы в Харькове в 1918–1920 годах. В самом Харькове создано Неформальное общество друзей Зинаиды Серебряковой во главе с М. М. Красиковым (2011). Разрабатываются планы воссоздания усадебного комплекса в Нескучном, проводятся конференции и издаются открытки и книги[167]
. Местные искусствоведы рассматривают творчество Зинаиды в русле развития харьковской художественной школы и изобразительного искусства Слобожанщины[168].С 2005 года во Франции действует фонд Зинаиды Серебряковой Fondation Sérébriakoff. Ее членом-основателем и почетным президентом стала Екатерина Борисовна Серебрякова. В Москве потомками художницы также учрежден фонд Зинаиды Серебряковой. Членами фондов ведется научная и просветительская деятельность, издаются книги, среди них — альбом
Яркими событиями московской жизни последних лет стали выставки в Третьяковской галерее «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы. Из собрания французского фонда „Fondation Sérébriakoff“» 2014 года и большая монографическая «Зинаида Серебрякова» 2017 года.
Альбом