Злая империя

Кончик блестит, и моя киска сжимается, более чем готовая почувствовать, как он движется внутри меня.

— Пожалуйста, — хнычу я так тихо, что даже я не слышу этого из-за стука моего сердца и прилива крови к ушам.

Но в ту секунду, когда его глаза встречаются с моими, я знаю, что он это сделал.

Он проводит кончиком своего члена по моей влажности, покрываясь моими соками, прежде чем его рука крепко обхватывает мое бедро, оттаскивая меня дальше от стойки, прежде чем он толкает свой член внутрь меня.

— Пожалуйста, мне нужно…

Он отвечает резким толчком внутрь меня, заполняя меня по самую рукоятку одним движением, отчего у меня перехватывает дыхание.

Его кончики пальцев впиваются в мою задницу, когда он трахает меня, как гребаный демон. Укус боли от его хватки только усиливает удовольствие, которое нарастает во мне быстрее, чем я думала, что это возможно.

— Ты такая же облажавшаяся, как и все мы, не так ли, Чертовка?

— Себ, — стону я, моя голова откидывается назад, когда его губы находят мою шею.

— Кровь и насилие возбуждают тебя так же, как и всех нас.

— Сильнее.

— Черт, детка.

Он выходит из меня, и я кричу о своем недовольстве тем, что теряю его, но быстро разгадываю его план, прежде чем моя обнаженная грудь соприкасается с мраморной стойкой, на которой я лежала. Он говорит мне держаться и тащит мою задницу назад, пока я не оказываюсь именно там, где он хочет меня видеть.

Все еще на каблуках, я для него идеального роста, и не проходит и вдоха после того, как я чувствую, что он придвигается ближе, как он снова полностью входит в меня — только в этой позе это кажется намного глубже.

У меня кружится голова, когда он трахает меня так сильно, проникает в меня так глубоко, что я понятия не имею, где заканчивается удовольствие и начинается боль.

Это, блядь, все.

Моя грудь прижимается к столешнице, моя кожа скользкая от пота, пока он трахает меня, пока я не превращаюсь в бескостное, тяжело дышащее месиво.

— Еще раз, — требует он после очередного умопомрачительного релиза.

Его рука скользит по моему животу, опираясь на мои ноги, принимая немного моего веса. Рискованно.

— О Боже, — выдыхаю я, когда его пальцы касаются моего клитора. Я настолько чертовски чувствительна, что едва могу это выносить.

Но затем он двигает бедрами, снова задевая мою точку G, и это зажигает что-то внутри меня.

Выгибая спину, я позволяю ему взять меня еще глубже, пока он теребит мой клитор, как будто у него есть гребаная инструкция по эксплуатации.

— Кончай, Чертовка. Позволь мне услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, — требует он, его толчки становятся грубее по мере приближения к концу.

Мой голос уже охрип от того, что я делаю именно это.

В ту секунду, когда он сжимает мой клитор, я падаю головой вперед в очередную разрядку, и я вскрикиваю, когда он стонет и замирает позади меня, его накатывает оргазм.

— Стелла, черт возьми. ЧЕРТ, — гремит он, его член яростно дергается внутри меня.

— О Боже мой, — выдыхаю я, падая на столешницу, когда его вес давит мне на спину.

Его грудь вздымается, его дыхание касается моей шеи и заставляет меня дрожать.

— Ты гребаная богиня, детка.

— Сам не так уж плох.

Он слегка посмеивается, прежде чем оторваться от моего тела и подхватить меня на свои сильные руки, как будто я ничего не вешу.

— Привет, — выдыхаю я с ленивой, удовлетворенной улыбкой на губах.

— Привет, — отвечает он, его глаза все еще сверкают озорством, говоря мне, что наша ночь далека от завершения.

Пойдем, детка.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Себастьян

Мой телефонный звонок где-то в квартире отвлекает мое внимание от моей девочки, спящей у меня на руках.

Я снова прижал ее к стене в нашей огромной душевой кабине, а затем снова, только медленнее, после того, как опустил ее на нашу кровать.

Я не хотел трахать ее там в первый раз. Я хотел не торопиться, насладиться ею, показать ей, насколько она чертовски невероятна.

И после того, как я заставил ее кончить еще несколько раз, она свернулась калачиком у меня на груди, ее волосы все еще были мокрыми после нашего душа, и заснула.

Я понял. Я тоже был чертовски измотан после последних двадцати четырех часов. Но я все еще гудел. Воспоминания о том, как наш дом взлетел на воздух, свежие образы Стеллы, идеально передающей наше послание Жнецам, беспокойство по поводу того, зачем Тео вернулся, и как Тоби и другие ладили, не дают мне расслабиться вообще, даже после всех этих релизов.

Выскальзывая из-под нее, я тихо пересекаю комнату в поисках шума.

Я нахожу свой телефон все еще в кармане брюк на кухонном полу.

Вытаскивая его, я смотрю на остров с улыбкой на губах.

Черт, она выглядела безумной, лежа там, ожидая меня.

Мой член набухает только от воспоминаний, хотя этот кайф вскоре немного спадает, когда я вижу имя Тео, освещающее мой экран.

— Привет, братан. Как все прошло? — Я спрашиваю, как только звонок соединяется.

— Да, все хорошо. У папы есть Джонас. Упрямый ублюдок не разговаривает, поэтому он дает ему немного времени подумать о своих действиях. — Я не могу не улыбнуться веселью в тоне Тео.