Злая зима

– Мы можем общаться на расстоянии, – пояснил Микаэль. – Это очень удобно. Давай же, играй, Элли. Мне не терпится послушать.

Эльза, вздохнув, положила руки на клавиши и взяла первый аккорд. Она играла не для альфы. Музыка, созданная Дробовицким, была написана будто специально для нее. Пронизанная отчаяньем, безысходностью и трагедией, она звучала в ее душе, срываясь с кончиков пальцев и наполняя зал до самого звездного купола.

Микаэль откинул голову назад и закрыл глаза, наслаждаясь.

* * *

Поднявшись на верхний этаж, Джонни открыл дверь и вошел в пустой зал. Панорамное окно плеснуло в него всполохами заката, окатило густым золотом, и он прищурился, прикрываясь рукой от солнца. Сняв со стены одинокую картину с водяными лилиями, открыл старый, потемневший от времени сейф и вынул из него черный череп с длинными клыками. Джонни поднес его к лицу, заглянул в пустые глазницы.

– Надеюсь, ты утолишь мой голод, Бальтазар.

Он вдруг вытянулся по струнке, замер, задрожал, как щенок, завидевший хозяина. Стиснув зубы, оперся рукой о стену.

– Не сейчас, Микаэль, – пробормотал он. – Только не сейчас! Я занят!

Глаза его подернулись серебристой пленкой, которая постепенно растаяла, сменяясь привычной чернотой. Выдернув из-под кресла шкуру и перекинув ее через плечо, Джонни вышел из зала.

* * *

Тонкая тень вампирской башни протянулась через весь город, разрезая его пополам черной спицей, закат залил небо кровью, и подтаявший грязный снег, лежащий пятнами на тротуаре, походил на засохшие корки ран. Перед входом в башню стояла лишь машина Бруна. Феликс с визгом припарковался рядом с ней, так что Клиф по инерции боднул головой переднее сиденье.

– Берем Сесилию, патроны, японские звездочки, – перечислил Брун, отстегивая ремень безопасности. – Эльзу от них сутки плющило, хотя она к ним едва притронулась.

– Звездочки не убивают, – нахмурился дед. – Замедляют хорошо, это да.

– Тоже пойдет, – кивнул Брун. – Главное – прорваться к альфе.

– Лучше к Джонни, – возразил Феликс. – Отобрать у него сердце Бальтазара и разбить.

– Будем действовать по обстоятельствам, – не стал спорить Брун. – Черт его знает, сколько мы вообще сможем продержаться в вампирской башне. Может, геройски погибнем еще у порога.

– Может статься и так, – согласился дед. – Помни, медведь: у вампиров слабое место одно – сердце. Его надо расколоть, как орех. Пулей не всегда получается, даже если точно попасть. Хотя мои действуют почти наверняка – разрывные.

– Брун! – Клиф схватил друга за рукав. – Последний шанс передумать! Ты знаешь ее всего одну зиму!

– Это была классная зима, – улыбнулся он. – Все, дед, пошли.

– Брун! Хотя бы обернись! Медведем ты сильнее, – взмолился Клиф.

– А вот не факт, – возразил Брун. – Джонни в два счета меня завалил, когда я был в шкуре. А с дедовым арсеналом у меня шансы побольше, я надеюсь.

Выпрыгнув из джипа, он открыл багажник, вытащил пулемет. Повесив на себя крест-накрест несколько лент с патронами, закинул на плечо мешок со звездочками. Феликс сунул за пояс два пистолета, рассовал по внутренним карманам жилетки колышки.

– Брун! – крикнул Клиф, выглянув из машины.

Брун не обернулся. Он открыл черную дверь башни и внес Сесилию внутрь.

Вампир, бледный и вялый, как прошлогодний чеснок, загородил проход. Вжикнув, японская звездочка впилась лучиком в белый лоб, по которому, словно по фарфоровой вазе, разбежались тонкие черные трещинки. Вампир зашипел, оскалив кривые клыки, выдернул звездочку, и рана затянулась как не бывало. Он шагнул к ним и, пошатнувшись сломанной куклой, оперся на колонну, едва не упав.

Подскочив, дед с размаху всадил кол ему в грудь. Разинув рот, вампир осел на мраморный пол, а потом стремительно скукожился. Кожа почернела, лопнула, облезая струпьями, похожими на хлопья пепла. Брун пнул ногой иссохшую мумию в слишком большом для нее костюме.

– Один готов, – сказал дед, его хриплый смех взлетел под каменные кроны деревьев.

– Тише, – прошептал Брун, покатив Сесилию вперед. – Может, сумеем продвинуться дальше, не привлекая внимания.

Он замер за одной из колонн, прижимая палец к губам. Дед послушно спрятался, подтащив к себе и тело.

Два похожих, как братья, вампира поднялись по лестнице, держа в руках белые пластиковые контейнеры, посмотрели в пустынный холл и пошли выше.

– Куда подевался Барри? – спросил один из них.

– Тем лучше, что его нет, – ответил второй. – Не хотелось бы объяснять, зачем нам столько крови. Если в первый раз он поверил, что это для новой игрушки Микаэля, то во второй – даже он бы засомневался.

Звездочка впилась в затылок вампира, густая черная жидкость потекла по пепельным волосам. Пошатнувшись, он опрокинулся спиной на ступеньки, покатился вниз. Белый контейнер открылся, медицинские пакеты с кровью разлетелись по гладкому полу. Один лопнул – и бордовая жидкость разлилась густой лужицей, стекая с края ступеньки во тьму.