Злая зима

– Мы сконцентрируемся на той части, где он предположил, что оборот можно замедлить эмоциями, яркими впечатлениями и двигательной активностью. Как у тебя с пульсом? – Брун протянул руку к груди Эльзы, и она шлепнула его по пальцам. Он ухмыльнулся, вставил диск в ноутбук. Мелодия заставки заиграла еле слышно, и он прибавил звук.

– Так нормально, – одобрила Эльза, выбрав кусок пиццы, на котором было больше всего кетчупа. Она села по-турецки, голые коленки показались из-под свободной рубахи.

Брун откинулся на подушки, глядя не на экран, а на девушку.

– Знаешь, я и предположить не мог, что стану смотреть мультики этой зимой, – тихо сказал он.

Эльза рассмеялась, увлеченная мультфильмом.

– Я многого не предполагал, – вздохнул Брун. Он тоже взял кусок пиццы и уставился в экран.

– Клевый же мультик – скажи? – воскликнула Эльза, повернувшись к Бруну, когда пошли титры. Он спал, свесив голову на грудь, которая мерно вздымалась. Эльза, улыбнувшись, закрыла ноутбук, унесла пустую коробку из-под пиццы в мусор, постояла возле оборотня в нерешительности. Потянула его за ноги, ахнув от тяжести, и Брун съехал вниз, голова упала на подушку. Эльза накрыла его одеялом, склонившись совсем близко. Брун вдруг пробормотал что-то во сне, сгреб ее рукой, повернулся на бок. Эльза пискнула от неожиданности, попыталась освободиться, но Брун только прижал ее сильнее и чмокнул в макушку. Эльза затихла в его объятиях. Жар тела согревал как печка, и ее сердце застучало быстрее. Она поцеловала кончик указательного пальца, а потом прикоснулась им к губам Бруна.

Глава 12

– Просыпайся… Вставай же! Брунчик!

– Брунчик? – Брун распахнул глаза, рывком сел в кровати. – Господи, Эльза, лучше сразу скажи, что ты натворила?

– Ну… – протянула она, пряча глаза. – Это вышло случайно…

Брун принюхался.

– Ты что, спалила квартиру?

Он вскочил с кровати, обтянув собравшуюся у подмышек майку, побежал на кухню и замер в дверях.

– Ох, Эльза… – вздохнул он.

Несмотря на распахнутые окна, запах гари был плотным, как на пожаре, черные полосы тянулись на стене к закопченному потолку. Плиту Эльза успела отмыть, но проявила излишнее рвение, изодрав эмаль железной мочалкой.

– Я хотела сварить тебе овсянку, – тихо сказала Эльза из-за плеча. – Отвлеклась буквально на минуточку! А она…

– А с омлетом что? – спросил Брун, усаживаясь на стул. – Его ты вполне освоила.

– Сделать?

– Давай, – кивнул Брун. – И кофе. – Он посмотрел на ноги Эльзы, прикрытые его рубашкой до середины бедра. – С молоком.

– И ты даже не станешь меня ругать? – спросила она, оглядывая черную стену.

– Слушай, – оживился Брун. – А давай я тебя отшлепаю!

– Момент упущен, – улыбнулась Эльза. – Теперь жди свой омлет.

* * *

Дед выглянул в щелочку приоткрытой двери, просканировал Бруна взглядом с ног до головы.

– Что надо, животное? – сипло спросил он. Выцветший голубой глаз уставился на Эльзу.

Брун слегка опешил от такого приветствия, но собрался.

– Я звонил вам с утра. Я из полиции. Расследую дело, связанное с вампирами, хотел привлечь вас как независимого эксперта…

Раздался резкий металлический лязг, и Брун вдруг быстро толкнул дверь, выхватил из рук деда ружье, прижал им его к стене.

– Ты что творишь?! – рявкнул он.

– Расследуешь дело, связанное с вампирами, а сам с вампиршей ходишь? Давай! Убивай! Я вас долго ждал… Знал, что придете рано или поздно.

– Он тоже невменяемый? – спросила Эльза, переступая порог.

Дед удивленно на нее вытаращился.

– Как она это сделала? – выпалил он.

– Сделала что? – спросил Брун, чуть ослабляя захват.

– Перешагнула через ведьмину защиту от вампиров, будто и нет ее!

– Я не вампир, – ответила Эльза, рассматривая прихожую. На одной стене на гвоздике висело куцее пальто, на другой – колья, целая коллекция: все остро заточенные, обтесанные до белизны. Самый большой кол был ростом с деда, мелкие походили на дротики для игры в дартс.

– Поговорим? – Брун отпустил деда, придержал его за шиворот.

– Ладно, – буркнул тот и пошел в комнату.

Полосатая рубашка болталась на костлявых плечах Феликса Георгиевича, как на пугале. Пигментные пятна покрывали облысевшую голову, левая щека, перечеркнутая кривым шрамом от глаза до подбородка, иногда дергалась.

– Так, значит, вас ко мне Белла направила, – сказал дед и вдруг так улыбнулся, что разом потерял лет тридцать.

– Привет вам передавала, – добавила Эльза, садясь на протертый диван.

– Эх, помню, мы с ней прямо на этом диване…

Эльза напряглась, привстала.

– …обсуждали вампиров и все такое…

Эльза села на самый краешек.

– В последнее время у вампиров какая-то подозрительная активность, – сказал Брун. – Во-первых, кто-то пытается собрать Бальтазара, первого вампира. Несколько церквей второго пришествия, где хранились его мощи, сгорели, останки пропали. Во-вторых, вампирология как направление в науках практически исчезает – сокращается финансирование, закрываются лаборатории. А отдельным ученым просто стерли память.

– И Белле? – испуганно воскликнул Феликс.

– И ей, – кивнул Брун.

– Но вас она помнит, – вставила Эльза.